Офицер пытался протестовать, но Тадеуш не обращал на него никакого внимания: товарищем он для него не был, командиром он тоже его не признавал. Нутром Тадеуш чувствовал, что это враг, которому не может быть пощады.
Вскоре вернулся второй солдат вместе с Сойкой. Подождав, пока они закроют дверь, Тадеуш встал и спокойно сказал:
— Сегодня у нас судный день. Однако я не собираюсь зажигать свечей, да и распятия тоже не будет. То и другое выставляли, видимо, не раз, когда этот тип отправлял на верную смерть честных патриотов. Встаньте! — приказал он офицеру. — И отвечайте на все мои вопросы словами «да» или «нет».
К удивлению Тадеуша, офицер беспрекословно повиновался. Но, видимо, совсем не потому, что боялся. По виду он был далеко не робкого десятка. Однако он все еще, видимо, недооценивал создавшееся положение, так как привык видеть в каждом унтер-офицере человека, послушного его воле в любой обстановке.
— Гестапо вас схватит если не сегодня, так завтра, — холодно заметил офицер. — Это мне известно из совершенно достоверных источников, а я могу помочь вам. Подумайте над этим, прежде чем сделать глупость.
— Я не привык торговаться! — бросил Тадеуш, почувствовав, как кровь прилила к лицу. — А поскольку вы уже сами проговорились, я вас спрашиваю: вы работаете на фашистов?
Офицер, поняв, что его попытка найти общий язык явно не удалась, молчал. Он смотрел на Тадеуша полными ненависти глазами, но ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Это так, и вы это сами знаете. Вы нарушили присягу и предали святое дело борьбы за свободу Польши. Нам известно, что вы передавали врагам «черные» списки. Короче говоря, служа в Армии Крайовой, вы действовали в интересах гестапо. Признаетесь вы в том, что занимались уничтожением советских военнопленных?
Офицер молчал.
— Вам было дано задание выследить парашютистов, прилетающих из Советского Союза, и захватить их, так, да?
Офицер опять не ответил. Собственно, Тадеуш и не надеялся, что тот будет говорить. Офицер понимал, что его судьба и без того решена. Он винил самого себя за то, что вошел в этот дом, не захватив с собой сопровождающего. Правда, ему часто приходилось действовать одному и сильно рисковать. Теперь же, когда он попался, офицер не тешил себя никакими иллюзиями.
Он понимал, что ничего не изменится от того, будет он сейчас молчать или говорить. Однако Тадеушу, прежде чем вынести свой суровый приговор, хотелось высказать предателю все, перечислить все его преступления. Именно потому он и задавал ему один вопрос за другим.
А в это самое время руководитель группы немецких антифашистов с нетерпением ожидал в доме у повитухи возвращения Тадеуша из села. Из Центра они получили радиограмму о том, что капитан Невойт уже находится на пути в Люблинец. Видимо, они шли форсированным маршем. Мысленно Андре рисовал себе будущую встречу с Анатолием и представлял изумление товарищей в Павонкове, когда они заявятся туда вместе. С Тадеушем он обсудил все детали. Тот хотел сразу же привести к нему Невойта, а если тот останется за городом, то организовать им встречу в каком-нибудь селе.
День кончился. Наступила новая ночь, которую Андре провел без сна, нервно расхаживая по комнате от окна до стола и обратно. Когда же Тадеуш наконец вошел к нему, Андре ужаснул его вид. Казалось, поляк сразу постарел на несколько лет, цвет его лица сделался землистым, морщины на лбу углубились.
Тадеуш рассказал Андре о бое, звуки которого он слышал, находясь в доме у Сойки. К сожалению, о русских партизанах ему до сих пор ничего не известно.
— Как ты думаешь, удалось фашистам схватить их? — спросил Андре и, немного помолчав, добавил: — Только говори откровенно, а не крути вокруг да около: положение от этого лучше не станет.
— Не думаю. Надеюсь, что твой русский капитан временно ушел в малонаселенный район, но вернется сюда при первой же возможности. Сейчас я почти уверен в том, что партизанам удалось отбить нападение фашистов.
Тадеуш и на самом деле был убежден в этом. Из Дроневичек он направился к Виктории, и, пока брился и умывался, она рассказала ему обо всем, что делается в городе. Девушка целыми днями ходила по улицам и лавкам и многое слышала. Но о вооруженной стычке или бое она ничего не знала. Если бы советских партизан захватили гитлеровцы, то они повезли бы их в гестапо и об этом заговорил бы весь город. Однако до Виктории дошло другое плохое известие: жандармы схватили двух парней — связных Армии Крайовой. Один, по имени Павел, был буквально продырявлен пулями, а другой, Йозеф Провда, пока еще жив, но, как он держится, она сказать не может.
Тадеуш опасался последствий этого ареста. Он решил собрать свою группу и объяснить ей ситуацию, а также продумать меры предосторожности на случай, если у парня сдадут нервы и он проговорится.
— Давайте подождем еще несколько дней, — высказал свое предположение Андре, который не догадывался о том, что терзало Тадеуша. Просто он заметил, что поляк чем-то удручен. — Мы слишком рано начали радоваться, вот теперь и приходится разочаровываться. Не терзай себя понапрасну.
ebooksa