— Орудия труда! Хотел бы я знать: кому взбрело в голову давать им с собой столько снаряжения?! — Он заметил удивленный взгляд Наташи, полный безмолвного упрека, и поспешил объяснить: — Вы же сами слышите, что происходит.
Там, откуда они пришли, то и дело раздавались выстрелы. Противник снова напал на их след и продолжал преследование. При этом он обстреливал каждый новый участок леса, прежде чем войти в него.
Между деревьями появился Куприянов. Он с трудом переводил дыхание. За ним, тарахтя и подпрыгивая на кочках, двигались телеги. С Куприяновым шел и пятый немец антифашист, обвешанный сумками, красный от напряжения.
Невойт не расслышал, что сказал в эту минуту Куприянов. Он бесконечно обрадовался, увидев радиста целым и невредимым, однако одновременно в нем вдруг вспыхнула досада, и он набросился на радиста:
— Ты почему отстал, Фриц? Где ты пропадал?
Фриц коротко рассказал о том, что произошло после того, как он, согласно приказанию, настроил свою рацию на прием. Из его слов можно было заключить, что он совсем не чувствовал себя виноватым, и это понравилось командиру партизан, как понравилось ему и то, что немецкие товарищи считали совершенно естественным браться за оружие всякий раз, когда того требовала обстановка, хотя они спокойно могли переждать на безопасном расстоянии, пока перестрелка закончится. Однако они этого не делали и никогда даже не намекали на свое особое положение.
— Разгрузить подводы, вещи перебрать, взять только самое необходимое, сколько смогут увезти две лошади, — распорядился Невойт.
Но сказать было куда легче, чем выполнить этот приказ. Все, что они брали с собой, необходимо было завернуть в брезент и крепко-накрепко увязать. Вначале дело шло споро. Товарищи без сожаления расставались с громоздким снаряжением, например со складными треногами для динамо-машины с привинчивающимся сиденьем, на котором удобно мог расположиться помощник радиста, крутивший динамо. Невойт с удивлением разглядывал эту штуковину и глазам своим не верил. Неужели нельзя было делать это стоя, на коленях или лежа на животе? Он обрадовался, когда треноги полетели в яму.
Затем С подвод сняли с десяток батарей питания. Тут уже было потруднее. Рации были устроены так, что для их питания во время приема было достаточно одной батареи, зато во время передачи рация питалась током от динамо-машины или от сети. Хотя сложившаяся ситуация не позволяла им передавать радиограммы, радисты все-таки хотели попытаться на первом же привале поймать радиосигналы Центра. Но в конце концов им пришлось отказаться от батарей, только Макс положил одну батарею в свой рюкзак.
Стрельба, раздававшаяся позади, все приближалась, а сортировке снаряжения не было видно конца. Они уже второй раз пытались увязать тюки, но это им никак не удавалось. Дело дошло до книг, это были толстенные тома: «Капитал», том второй, «История ВКП(б)», «Ленин — Сталин, собрание сочинений». Невойт подавил вздох нетерпения. Понятно, эти три товарища в первую очередь должны были действовать как пропагандисты, но ведь мертвому пропагандисту и Карл Маркс не поможет.
— Если вы не поторопитесь, — сказал Анатолий, — придется оставить здесь все до винтика.
На Фрица, который пока не вмешивался в дебаты по поводу книг, это замечание подействовало как удар током. Он лихорадочно принялся выбрасывать все, что не нужно солдату, и при этом что-то энергично внушал Вилли и Андре. После каждого второго предложения он вставлял крепкое ругательство по-русски, их возражения его нисколько не смущали.
Большинство партизан уже строились в колонну, несколько человек засыпали ямы, забрасывая их сверху мхом. Наконец тюки были затянуты и готовы к погрузке.
Невойт хотел оставить радиста Фрица при себе: ведь отряд будет продвигаться по лесу, а телегам с их громоздким грузом придется ехать по открытой местности. Но потом он передумал. Будет лучше, если один из немцев сам присмотрит за грузом, тем более что они вопреки его предостережениям тащили с собой рации и динамо. Надо было торопиться: выстрелов больше не было слышно. Очевидно, преследователи вошли в рощу и находились где-то поблизости.
Отряд быстрым шагом вышел из низины. Не прошли они и пятисот метров, как снова послышались выстрелы, теперь уже слева. Два пулемета прочесывали большую поляну, на которой сейчас должны были находиться Фриц и Федя с грузом.
«Хоть бы все сошло хорошо! — подумал Невойт, раздосадованный своей мягкотелостью. — Надо было настоять, чтобы закопали все. А умеет ли этот немец обращаться с лошадьми?» — пришло вдруг ему в голову.
Фрицу действительно никогда раньше не приходилось иметь с ними дело. Весь его опыт сводился к тому, что когда-то давно, еще в школе, он был пастухом. Но сейчас он был уверен, что как-нибудь справится. Наученный первым нападением и аварией на плотине, он все-таки настоял, чтобы Федя пошел с ним. Лейтенант тут же согласился.
— Ты поведешь буланую, а я эту, с пятном на лбу, — сказал он.
Они отправились в путь, но не успели добраться и до середины топкой, покрытой кочками поляны, как началась оглушительная пальба. Пули свистели над ними слева и сзади. Буланый конь, не приученный возить грузы, затряс головой, сбросил тюки и попытался ускакать прочь. Федя со своей лошадью ехал немного впереди. Фриц окликнул его, они снова погрузили тюки на буланого и двинулись дальше. Как и несколько часов назад, Фрица удивило, что ни одна пуля не задела его, лошади тоже были невредимы. Тут буланый встал на дыбы и снова сбросил груз.
Федя ворчал, недовольный новой задержкой. Огонь становился все сильнее, чего доброго, фашисты еще пристреляются, если партизаны и дальше будут мешкать.
ebooksa