– Да. Потому что министра нашли в нашем коридоре, и нам вряд ли поверят, что мы не слышали и не видели момента его смерти, поэтому из нас получатся неплохие козлы отпущения, – ответила я. – А вы давно тут притворяетесь наблюдателем?
– С первого экзамена. Мы договорились с учителем по ее инициативе. Тут всего было три экзамена по ее специальности.
– Как она на вас вышла?
– Очень просто. Ей стукнула в голову мысль о переодеваниях, она прикинула, за кого может выдать себя, и меня разыскала женщина, которая взялась это осуществить. Мне показалось интересной эта задумка, тем более, что во время экзаменов я обычно сижу без дела.
– Зачем вы выдавали себя за общественного наблюдателя? Какая выгода в этом лично вам? – спросила Ленка. – Это же незаконно. Использование чужих документов и так далее. И зачем оставались во время экзамена здесь?
– Не могла же я пустить все на самотек. Кому-то могло стать действительно плохо, поэтому я могла понадобиться.
– Но как вы договорились с общественным наблюдателем?
– Это взяла на себя Дарья Романовна. Та самая учительница математики, которая изображала меня. Она подключила к делу каких-то знакомых из верхов. От меня требовалось только мое согласие на подмену.
– Своей заменой вы фактически помогли выпускникам сдать экзамен. Сплошная добродетель, – хмыкнула я. Медсестра виновато улыбнулась, видимо, больше не чувствуя в нас врагов.
– Тут будет следующий экзамен, – заявила Ленка, – какие планы на него? Опять переодевания? Или что-то новенькое?
– Не напоминайте. Постараюсь соблюсти все, что только можно, – тоном искренне раскаивающегося произнесла она.
На этой печальной ноте мы распрощались с медсестрой, заверив друг друга во взаимном расположении и готовности помочь.
Мы поехали в школу, чтобы написать годовой отчет для завуча. Отчет заключается в указании, сколько учеников какие оценки получило. Сплошное вранье, потому что большую часть троек можно смело считать двойками. Этот отчет – дело довольно короткое, но в этот период отчеты пишут все учителя до единого, поэтому за журналами приходится бегать по всему зданию. Мы не очень торопились, решив дождаться освобождения большинства журналов. Ленка села у окна ПАЗика, явно разрабатывая некий инновационный взгляд на преступление. Ее раздумья вылились в продолжение теории заговора медсестры и математички.
– Помнишь, как вчера выявили подмену личностей? Ирина Владимировна сказала, что ничего об этом не знала. А остальные смолчали, наверняка будучи в курсе подмены.
– Кто еще мог знать об этом?
– Начальство, например. Цокотящей сам бог велел знать всех.
– Почему?
– Потому что математичка из сорок четвертой школы с ней вместе училась, – припечатала подруга. – Вчера вечером я поискала информацию о них в Интернете. На сайте Управления образования указана биография Цокотящей и годы ее учебы. На сайте сорок четвертой школы указаны годы учебы математички. Они учились на одном факультете и в одно и то же время. А это означает, что они пересекались постоянно. Заочного отделения в то время не было. Поэтому Цокотящая не могла не узнать математичку. Она ее хотя бы не выдала. Просто смолчала, понимая, что никак не облегчит ей положение. Цокотуха не выдала, что знала о ее участии в предыдущих экзаменах.
– А что здесь сдавали еще по ее профилю?
– Досрочный ЕГЭ, математику базового уровня несколько дней назад и профильного вчера. Цокотуха определенно тоже участвовала в сговоре.
ebooksa