Убийство на экзамене

– Э- э- э…я принесла лист, где надо расписаться, что вы прошли инструктаж по технике безопасности.

Пришлось отойти от парты. Ленка прихватила банку и держала ее за спиной. По кабинету поплыл запах, который лучше всего назвать едким и горьким. Историчка принюхалась и нахмурилась.

– Чем это пахнет?

Как поделикатнее сказать, что мы получили смертельно ядовитое вещество, которое развонялось на весь кабинет? «Это синильная кислота, потерпите, скоро выветрится»? Или более грубо: «Вы только глубоко не дышите, а то помрете прямо здесь»? Я струсила и ничего не сказала. Но вроде опасности не было, потому что никому плохо не стало. Те же мысли были у подруги, и она тоже смалодушничала.

– Не знаем, – соврала Ленка. Но я видела, как сжалась ее рука на банке.

– Его отравили синильной кислотой! – громко зашептала подруга, когда за Дарьей Геннадьевной закрылась дверь. – Я точно помню, что на лестнице также пахло! Мы получили тот самый запах!

– С чем и поздравляю. Куда теперь выбросить эту пакость? – спросила я.

– Только не в помойку в здании! Оставленный на лето Славик все еще копается в мусорках и жует оттуда разные вещи, потому что отчим не кормит. Не дай бог сожрет это. Нет, мне не жалко будет Славика, но как оправдываться за труп?

Делать нечего, пришлось идти, прихватив для маскировки кучу старых словарных диктантов. Дожили: прикрываемся макулатурой, чтобы избавиться от сильного яда, полученного из подручных материалов в рабочее время. Ленка сказала, что с нее хватит работы на сегодня и тоже пошла со мной. На полпути нас увидел директор, уточнил, куда мы так целеустремленно направились и вернул в кабинет, грозно призвав не халтурить. У нас язык не повернулся сказать, что мы, как ответственные люди, идем выкидывать страшный яд. За следующие почти два часа мы еще трижды получили кислоту, обнюхали ее со всех сторон и накрепко запомнили запах, перекопали шкаф методической литературы, выбросили два словаря, в которых завелись тараканы, а также вышвырнули полусожженную фигурку оригами, которую подпалил в феврале восьмой класс. На этом мы решили, что работать хватит. Единственная польза из этого времени – это понимание того, что кислоту могли синтезировать практически на месте убийства. И это давало один важный вывод: убийца мог не заморачиваться с газоотводными трубками, а получить сразу большую массу кислоты, которая будет испаряться с широкой поверхности. То есть он мог смешать ингредиенты, сунуть под нос министру, затем выбросить отходы в канализацию и туда же вылить прочие ингредиенты, если они оставались. Затруднения возникли разве что с емкостью, и он решил не рисковать, а оставить ее в медпункте. Это же оправдывает дырку в крышке: струя испарений из-за нее получилась направленной и концентрированной.

Едва выйдя из школы и распрощавшись с подругой, я еще не подозревала, что через несколько минут наше общее дело примет совершенно новый оборот. Более того, мне было невдомек, что на мою роль также выпадет доля испытаний. Все началось с того, что зазвонил мой сотовый.

– Лида, это ты? – спросил меня знакомый голос Ирины Владимировны. На заднем плане раздавались многочисленные голоса. Из-за них продолжение ее речи было невнятным, и я попросила ее повторить.

– Новости, говорю, есть! Ты где сейчас? Лида, слышишь меня? – вновь неразборчивая речь, затем громко и четко: – Полчаса найдется? Хорошо, я приеду.

– Куда именно? Где вас ждать?

– Подходи к тому же фонтану, я приеду через пять минут.

Фонтан находился как раз в нескольких минутах ходьбы. Я зашагала по плавящемуся асфальту в сторону заманчивого места встречи. Уже на подходе к нему до меня долетали отдельные брызги воды. Струи воды сверкали под ярким солнцем. Вездесущие дети фотографировались на бортике. Все подряд ходили с рожками развесного мороженого, продающегося в палатке на боковой аллейке. Сплошное ощущение праздника.

На площади было довольно шумно, но неожиданный удар бампера о бордюр перекрыл все прочие звуки. В предыдущий раз мне не показалось, что Ирина Владимировна любит лихачить, напротив, даже когда она эффектно тормозила перед подъездом, дорога пустовала, риска столкновения не было, но теперь впечатление создалось совсем иное. Мало того, что черный двудверный автомобиль врезался в бордюр, так он еще и пытался въехать на тротуар. Люди на всякий случай отошли подальше от проезжей части, а какой-то гневный гражданин даже заорал на водителя. Машина остановилась. Я приблизилась к ней не без опасения – вдруг там не Ирина Владимировна, а кто-то другой, плохо умеющий водить? – и заглянула в окошко.

Когда в 20-е годы была найдена гробница Тутанхамона, многие археологи и рабочие, участвовавшие в раскопках, скоропостижно скончались. Череда смертей привела к возникновению известной легенды о «проклятии Тутанхамона». Видимо, у нас образовывалось нечто похожее, только с экзаменом. Ирина Владимировна еле дышала, а из ее руки торчала стандартная иголка от шприца, впившаяся в мягкие ткани на несколько сантиметров.

– Я была… – тут она задохнулась и несколько секунд хватала воздух ртом, почти как астматик. При этом лицо ее приобрело мученическое выражение. – Совещание…

– Не надо говорить, я вызову врачей.

– Угу…Управление образования… была на стоянке… больно… – на этом слове хрип стал чуть ли не предсмертным, и я взмолилась, чтобы диспетчер скорее взял трубку. Но дозвониться до «Скорой» пока не получалось. Рассерженные поведением водителя люди все еще злобно посматривали на машину и заодно на меня.