В любом случае, что-то очень важное завязано на этой афере с переодеваниями. Возможно, даже не все ее участники понимают это нечто. А медпункт той школы – настоящее средоточие зла, потому что на место аферы с подменой людей подбросили орудие убийства, а потом украли его и там же серьезно ранили человека. Туда уже страшно заходить. Когда я допивала кофе, мои бестолковые мысли прервал голос Ленки:
– Мы до сих пор упускали из виду одного участника аферы. Математичку, которая заменяла медсестру. Фактического инициатора подмены.
Чем серьезнее дело, тем быстрее действует человек. Понимая, что час назад экзаменационно-криминальная история вышла на шкурно опасный уровень, мы удвоили усилия по розыску убийцы. Ситуация ухудшалась отсутствием автотранспорта, поэтому миниатюрная зарплата понесла потери в виде очередного вызова такси. Это расследование влетит нам в копеечку.
Доехав в напряженном молчании до сорок четвертой школы, где работала та самая Дарья Романовна, мы расплатились с таксистом и рванули в здание, подобно двум психованным спринтерам. Выглядели мы так, что могли подтвердить эпитет «психованные»: Ленка всклокоченная, а я в окровавленной футболке и старом лоснящемся пиджачишке поверх нее. От обеих за километр несет крепким кофе, в глазах сплошной невроз. Типичные учителя.
– Скажите, пожалуйста, где находится Дарья Романовна? – строго обратилась Ленка к сонному усатому охраннику в зеленом камуфляже. Внушительный тон дал свои результаты в виде ответа:
– В двенадцатом кабинете. Поверните налево, и он будет за учительской.
– Спасибо.
Мы спортивно зашагали (бегать в школе не надо, а спортивную ходьбу никто не отменял) к нужному кабинету. Ленка, понятное дело, будет вести допрос, а я нужна, чтобы придать происходящему вид более нервный и жизненно важный. Возможно, кровавое пятно на футболке послужит именно этому. Впервые в жизни я должна буду раздеться, чтобы произвести эффект на кого-то. И не фигурой, разумеется, а легким ранением.
– Добрый день. Дарья Романовна, позвольте нам уточнить кое-что у вас, – произнесла Ленка. Разумеется, нас пустили, потому что такому тону не сопротивляются. Ленка села прямо перед математичкой, а я на первую парту другого ряда. Делалось это с учетом психологии. Когда собеседники находятся в разных местах, их нельзя охватить взглядом одним махом, поэтому психологическое равновесие немного нарушается. Неприятная тема разговора, незнакомые нахрапистые девицы, рассевшиеся так, что становится неудобно – все это должно помочь вывести математичку на чистую воду, если она что-то скрывает.
Для начала Ленка сухо и строго объяснила, кто мы и зачем устраиваем допросы. Затем она перешла к вопросам, не спросив на то согласия нашего объекта. Мы подчеркнуто не вели никаких записей и держали руки на виду. Так она легче разговорится.
– Скажите, как давно вы с медсестрой поменялись ролями на ЕГЭ?
– С самого первого экзамена в этом году, – безропотно ответила Дарья Романовна.
– Почему вы придумали эту аферу?
– Потому что у нас крайне неблагополучная школа.
– Неужели хуже нашей? – с сомнением уточнила я. Чувство сопричастности к одному делу и к одной профессии обычно убирает некоторые психологические барьеры. Что поделать, люди любят быть в группе. Чем хуже ситуация, тем сильнее желание примкнуть хоть к кому-нибудь. Тем более, мне была отведена роль «доброго полицейского».
– Вы из восьмой? Конечно, у нас хуже, чем у вас. Половина учеников на учете в полиции, у другой половины родители лишены родительских прав. Многим не до учебы. Но экзамены сдать должны все. Что делать? Если они не сдадут – пойдут претензии ко мне и к школе. Падение рейтинга, уменьшение финансирования, урезание зарплаты. Оно кому-то надо? Кроме того, вот здесь вы меня поймете, если ученики плохо сдают, то нагорит учителю. Я веду обязательный предмет, поэтому получу по шее сильнее прочих. Значит, в моих интересах сделать так, чтобы они не провалились.
Я рассматривала математичку с ощущением подозрительной неправильности истории с подменой. Они с медсестрой были не очень похожи: единственное сходство заключалось в высоком росте. В остальном же они отличались: у математички были не такие длинные волосы, совсем другие глаза и голос. Как можно было решиться на подмену без особого сходства? Надо было быть совсем в отчаянии. Или иметь более веские и непубличные причины, не говоря уже о могущественных покровителях. Но Ленку занимали пока что другие вопросы.
– Как вы вообще придумали это и как договаривались с медсестрой? Как вышли на нее? Расскажите все в подробностях.
– Я уже рассказывала в полиции, ничего хорошего мне теперь не светит. Хорошо, если не потеряю работу. Директор сказал, что надо было лучше учить, а не аферами заниматься. Хотя сам же всю плешь нам проел, что дети должны сдать экзамен любой ценой.
– Потерять работу не означает конец жизни. Во всей истории замешано кое-что посерьезнее. У нас есть свой интерес в этом деле, – произнесла я и встала. – Показать? – Ленка кивнула, и я сняла пиджак. Кровавое пятно на боку было небольшим, но уже капитально засохшим. Дарья Романовна испуганно обвела нас взглядом. Не зря я продемонстрировала свою жертвенную футболку.
ebooksa