– Что с тобой такое? – забеспокоилась она.
– С ее машиной что-то не то, но не понимаю, что именно.
– Царапины?
– Нет.
– Стекла целые, зеркала на месте. Стеклоочистителей не видно, но так и должно быть при таком солнце, – продолжила Ленка, – бампер тоже на месте. Да не ерзай ты, пошли поближе!
Впечатление неправильности терялось при взгляде сбоку, но нарастало при взгляде в «фас». Что-то не то было в районе лобового стекла. Я прикрыла рукой глаза от солнца, попутно пожалев, что от природной жадности не обзавелась солнечными очками, как до меня дошло: козырек от солнца был опущен! Ирина Владимировна приехала так, что мне было прекрасно видно ее через стекло, и никакого козырька там не было. Когда мы с ней разговаривали, ей было уже не до козырьков, врачам впоследствии тоже. Значит, кто-то уже после ее отбытия в больницу копался в машине и опустил козырек попутно.
Убийца, конечно, больше некому. Машина стояла с выключенной сигнализацией, поскольку это было последнее, о чем думали врачи и я, когда раненую забирали. Кто угодно мог влезть в салон.
– Звоним в полицию?
– Давно пора, – буркнула Ленка.
Полиция в лице все того же майора и его сподручных нас отругала за сокрытие факта обстрела и ранения меня, как будто я была очень важной персоной. Иголку изъяли, посетовав, что вряд ли найдут на ней яд, велели немедленно ехать в лабораторию и сдать кровь на наличие токсинов, после чего обступили машину и начали работу с ней.
Поскольку быть в двух местах одновременно я не могла, то пришлось оставить Ленку следить за действиями с машиной, а самой ехать по указанному адресу вместе со своей подозрительной кровью. Лаборатория находилась возле промышленного района, причем в стороне от улицы, и мне пришлось поплутать, прежде чем найти ее. Пока найдешь ее, чтобы снять, например, побои, следы избиения уже исчезнут…
– Комарова Лидия? – спросила медсестра неописуемо стандартного вида.
– Да.
– Ой, нам про вас уже сообщили. Вас так долго не было, что я уж испугалась, вдруг вы… – и тут она осеклась.
Испугалась, что я померла где-то по дороге. Хоть кто-то за меня беспокоится. Обычно ко мне ученики обращаются «блин, опять вы». А тут даже культурно со мной разговаривают. Как это трогательно, когда тебя неожиданно считают человеком. Учителям не понять.
Из пальца выжали стопку крови, из вены натянули целую пробирку, отчего в глазах потемнело, затем проверили неврологические реакции, после чего отпустили меня на волю. Выбравшись к дороге, я поймала автобус и приехала обратно на площадь, где меня уже ждала Ленка со слоеными булочками из ближайшего киоска.
– Держи булку – это с ветчиной и сыром – полиция уехала минут двадцать назад. Сказали, что в машине явно копались – бардачок открыт, все раскидано по салону. А сейчас, если ты заметила, машину вывезли на эвакуаторе на какую-то стоянку. С беспорядком, конечно же.
Ирина Владимировна поддерживала в салоне порядок и разбрасывать все сама не стала бы. Учитывая опущенный кем-то посторонним козырек, это дважды очевидно.
– Они говорили, что именно было в машине? – спросила я.
– Промолчали. Но я не видела там ничего необычного. Где тут эта ветчина? Я уже половину сожрала, все без толку… Единственное, что они сказали, это что денег там нет. Возможно, их украли. Телефона тоже нет.
ebooksa