Интересно, что скажут проверяющие про новогодний пулемет в одном из кабинетов? Новогодний пулемет – это никакая не метафора, а настоящий пулемет времен войны, выкопанный на месте сражения. В рамках подготовки к новому году его украсили мишурой. Так он простоял лет пять и оказывал сильное впечатление на тех, кто впервые видел его.
– Замазывай быстрее, – скомандовала Марина Павловна. Я бросилась замазывать штрихом номер магнитофона. Затем написала поверх белого пятна синей ручкой нужный номер, предварительно записанный в телефоне. Теперь оставалось самое сложное: незаметно занести аппарат в наш кабинет.
Как ни странно, помочь в этом должна была худосочная комплекция Марины Павловны. Обладая астеническим сложением, она часто накидывала на плечи шаль, чтобы выглядеть материальной. Шаль эта всегда лежала в ее кабинете. Она была такого невообразимого цвета, что в ней можно было сойти за свою на бразильском карнавале.
– Идем, – приказала Марина Павловна, накидывая ее на плечи. Я подхватила магнитофон и предусмотрительно двинулась за ней. Прятаться за теми, кто заведомо меньше тебя – вот до чего можно дойти в своей изобретательности.
Она вошла в кабинет первой. Я прокралась за ней. Тихим покашливанием я ей указала, что пора бы снять шаль и сделать вид, будто она хочет ее накинуть поудобнее, то есть предварительно расправив ее за плечами. Подняв магнитофон на уровень ее лопаток, я направилась к тумбочке, куда предполагалось его поставить и распахнула дверцу. Все это время Марина Павловна, стоя спиной ко мне, делала вид, будто расправляет шаль. Пока что она стояла, раскинув руки, будто ее распяли на невидимом кресте. А у меня возникла неожиданная проблема: тумбочка изнутри была заставлена чем попало, и ставить магнитофон было некуда.
Марина Павловна от безысходности сделала вид, будто потягивается, одновременно разговаривая с Ленкой о какой-то ерунде. А я лихорадочно и бестолково перебирала варианты, куда поставить этот проклятый аппарат. На тумбочку невозможно – пришедшие уже видели, что на ней ничего не было. В саму тумбочку невозможно, так как некуда. Поэтому я сделала вид, будто вытаскиваю его из тумбочки. Мало ли как там все было спрессовано.
– Я тут еще магнитофон достала, – заявила я. Марина Павловна резким движением запахнула шаль и повернулась ко мне с видом «ну, наконец-то».
– Пойду, наверно, – заявила она и ушла, оборвав разговор на полуслове. Определенно, прикрывать меня перед начальством в буквальном смысле ей не очень-то понравилось. Все равно, спасибо ей огромное. Надо будет в следующем году поставить пять ее дочери.
Проверка прошла благополучно, номер магнитофона совпал с нужным, и комиссия ушла, предварительно похвалив нас за то, что содержим кабинет в порядке. Я быстро засунула в тумбочку выпавшие вещи, подхватила магнитофон и побежала в пятнадцатый кабинет, чтобы вернуть ему свой инвентаризационный номер. Но комиссия меня опередила. Марина Павловна бросила в мою сторону жуткий взгляд, подошла к двери и вновь стала делать вид, будто расправляет шаль. Все бы ничего, но мне нужно пройти в кабинет, чтобы поставить магнитофон куда-то, а не стоять у входа постоянно. Не говоря уже о том, что на магнитофоне надо написать номер.
– Возьмите паспорт кабинета в левом шкафу, – сказала Марина Павловна. Пока проверяющие отвернулись, я на цыпочках проскочила и поставила магнитофон под ее стол. Сама залезла туда же и стянула штрих со столешницы, попутно уронив тетрадь. Замазала написанный ручкой номер и начала писать нужный.
– Так, шкаф с дверцами есть, шкаф книжный со стеклянными дверцами здесь, номера тоже вижу… – бубнила танкообразная тетка в фиолетовом платье, – магнитофон еще указан в перечне…
– Минутку.
Марина Павловна медленно, как больной в раннем постинсультном периоде подошла к столу и нагнулась, как будто ее вдобавок хватил радикулит:
– Дописала? – спросила она одними губами. Я кивнула. Она вытащила магнитофон и поставила на парту.
– Номер что-то не вижу… – пробормотала бдительная проверяющая и подошла поближе, судя по звуку шагов. Я съежилась под партой. Меня могли легко заметить, потому что боковины были узкие, и половина тела прекрасно виднелась. Я захотела притвориться тряпочкой для вытирания пола, что с моей рубашкой было совсем нетрудно.
– Ага, все совпадает. Хорошо кабинет содержите, замечаний нет, – заявила фиолетовая танкетка. Проверяющие угрохотали на каблуках в другие кабинеты. Я с облегчением вылезла из-под стола и отряхнулась.
– Хорошо быть начальником, – задумчиво заявила Марина Павловна. – Ходи, пугай всех, еще и деньги получай за это. Но это аморально.
– Почему?
– Смотри сама: все врут перед приходом начальства. Так? То есть, его приход провоцирует ложь. Врать аморально – так? Соединяем мысли: начальство заставляет всех вести себя аморально, то есть врать. Я уже не говорю про подхалимаж.
– Мне определенно нравится ваш ход мысли. Но я бы сравнила начальство со стоматологами. Они нужны, но их никто не любит, а многие боятся. Вон что на том экзамене творилось – обман на обмане, и все ради визита министра.
ebooksa