Немного помолчав, Симба добавил:
— Они явно не хотели делать много шума. Тебе нужно поговорить с хозяином, — произнёс он, заметив, что я продолжаю сидеть, не шевелясь. После чего твёрдо потянул меня за руку. Я так и выскочил во двор полураздетым вслед за ним.
Хозяина увидели сразу — он всё ещё держал в руке горящий фонарь. Стояла глубокая ночь. Мир спал и единственным светом во тьме были молчаливые звёзды. Хозяин выглядел ошарашенным не меньше нашего:
— Стража. С повелением от начальника таможни Ак-ходжи. Эмира пока нет, он командует. Спросили меня, где франк, который прибыл с ромеями. Велели ему следовать за ними. Вы же после полудня были у них на пристани. Зачем им понадобилось среди ночи вламываться на постоялый двор и будить людей? До утра даже не подождали.
Похоже его недоумение было искренним.
Мы прошли в комнату Мисаила. Там была только разбросанная постель. Все его вещи собрали и унесли.
— Хорошо, что сумку со снадобьями и прочим добром мы забрали к себе, — шепнул Симба, — Не перепрятать ли её на всякий случай?
Было заметно, что он пребывает в такой же растерянности, как и я. Как поступить? Ночью, в незнакомом городе, среди неизвестности. Мне сразу вспомнились слова деда: «Не суй свой нос никуда. Твоё дело подать жалобу местной власти». Боюсь это единственный разумный совет, который мне сейчас нужен. Оставалось дождаться утра.
О том, чтобы уснуть нечего было даже думать. Усевшись на скамью у ворот, я поднял глаза к небу. Оно было чужим. Где-то там за горизонтом скрылась моя путеводная Сухейль, зато суровая Альрукаба всё выше поднималась над Страной Мрака. Какую подсказку я могу найти в этих таинственных письменах? Может надо мной насмехается двуличная Звезда Дьявола? Но её не было на небе. В эту пору она уходит куда то за горизонт, чтобы появиться вместе с осенними звездопадами. Почему-то эта мысль меня успокоила.
Скоро взойдёт солнце, я отправлюсь к здешнему правителю и потребую объяснений. Ведь слава о правосудии в царстве Джанибека достигает даже Египта.
Рядом бесшумно выросла тёмная фигура Симбы. Его голос был печален:
— Баркук сбежал.
— Может просто испугался стражи? Или куда отлучился?
— Он прихватил с собой мешок с едой. Там были лепёшки, баранья нога, бутыль с вином. Видно решил, что подвернулся очень удобный случай.
— Разве он неправ? — меня это почему-то развеселило, — Действительно, ловить его — это самое последнее, что мы сейчас будем делать.
— Мы его, не обижали.
— Птичка упорхнула, едва дверца её клетки осталась открытой. Значит ей свобода милей.
«Плохой из тебя вышел работорговец», сказал бы сейчас дед в той, свойственной ему манере, когда нельзя было понять говорит он серьёзно или шутит.
Так и сидели мы с Симбой молча, слушая тишину и редкую перекличку ночных сторожей. Сидели недолго. Скоро начали блекнуть звёзды на востоке и по всей округе в предутренних сумерках запели петухи. Однако не успели муэдзины прокричать утренний призыв на молитву, как в воротах появился Баркук.
На плече у него красовалась та самая сумка, а ноги, несмотря на утренний холод, были босы.
ebooksa