— Здравжамвашство!! — донеслось снизу.
Это прибыло какое-то высокое начальство, а с ним и иностранные гости.
Я взглянул на моего контрразведчика. Куда девалось его профессиональное спокойствие, нагловато-уверенное выражение лица, его апломб. Он, как и все военные, стоял навытяжку, руки по швам, упершись тупым взглядом в распахнутые двери, к которым приближались чьи-то шаги и явственней раздавался звон шпор. Среди вытянувшихся в стойке «смирно» людей я увидел и одного из интеллигентов, — это был тот самый почтенного вида человек с дореволюционной сенаторской бородой, отрекомендовавшийся мне при знакомстве: «Коннозаводчик… бывший, теперь просто русский дворянин, чающий порядка».
Двое англичан, прохаживавшихся вдоль залы, тоже остановились и выжидательно смотрели на дверь. Застыл у входа хозяин офицерского собрания, капитан второго ранга Голубинский.
И вдруг все ожило.
В залу, неторопливо ступая по ковру, вошел генерал, за которым, теснясь, двигалась большая группа военных и двое-трое штатских с лентами через плечо.
Это не был Врангель. Я раза три видел крымского властителя, мне хорошо запомнилась его длинная фигура в черкеске. Зачем этот петербургский щеголь и кавалергард обряжался в так не шедшую к его худой, долговязой фигуре горскую черкеску, я не знаю, но все три раза я видел барона то в серой, то в коричневой, то в темной черкесках, с непомерно высокой белой папахой на голове.
Нет, это не был Врангель.
— Его превосходительство генерал Шатилов! — весь тая от казенного восхищения, шепнул мне ротмистр.
Генерал, кланяясь налево и направо, ровным солдатским шагом пошел под благословение епископа Вениамина. Преосвященный, подняв руки над головой склонившегося Шатилова, стал громко читать молитву. Но меня это не интересовало. Я забыл всех — и генерала, и епископа, и ротмистра, и откуда-то появившихся и разом заполнивших залу иностранных гостей. Возле Шатилова стояла та самая дама, которую я встретил на прогулке. Она находилась в окружении важных офицеров и разодетых дам.
Генерал поцеловал руку епископа, дьяконы или кто-то в этом роде пропели «многая лета», и церемония встречи закончилась.
В группе стоявших за Шатиловым людей я заметил и моего «шефа», полковника Татищева. Как был мил и любезен с дамами и благообразным английским гостем этот выхоленный господин.
«Они даже и не подозревают, что перед ними контрразведчик», — слегка продвигаясь в их сторону, подумал я.
Татищев сделал изумленное лицо.
— Ба… — искренне удивленным голосом сказал он, — кого я вижу! И вы здесь? Очень рад встрече. — Он тряхнул мою руку вверх, по английской манере, и, как бы спохватившись, произнес: — Господа, разрешите мне представить вам моего старого и очень приятного знакомого… еще по Петербургу, — добавил он, по-видимому отождествляя помещение контрразведки с пышной петровской столицей.
— Евгений Александрович Базилевский, — боясь, как бы Татищев не забыл моей фамилии, поспешил представиться я.
— Сэр, ю спик инглиш? — пожимая мне руку, спросил англичанин.
— О, ее… Ай спик инглиш… — свободно заговорил я, целуя ручки дамам.
Татищев благосклонно кивнул головой, но в его глазах я уловил чуть заметный насмешливый огонек.
Дамы и англичанин в свою очередь представили меня нескольким, то подходившим к ним, то прохаживавшимся по залу, лицам.
ebooksa