Прошло минут тридцать, пока наконец я расшевелил этих запуганных людей, рассказал им, как следует держаться с иностранцами.
— Беседуйте с ними поодиночке и все вместе. Держитесь свободно, непринужденно, так, чтоб они видели, что у нас нет ни запрета свободы суждения и слова, нет хамства и полицейского порядка, — объяснял им, покончивший со своей бутылкой ротмистр, — все свободно, благородно и чинно. Понятно?
— Так точно… Ясно… все понятно, — вразнобой заговорили они.
— На вас, господа, надеется генерал Врангель, и вы не подведете его? — еще раз спросил ротмистр.
Мне тоже было все понятно. Ответственность за встречу нес один я, так как все эти люди являлись лишь фоном, декорацией, главным же актером предстояло быть мне. Что ж! Судьба оставила мне один шанс из ста. Мое прошлое давало мне основание выиграть свою свободу, деньги и жизнь в схватке с сыскным отделением и контрразведкой.
Я наскоро высказал моей запуганной банде свою точку зрения на политику, будущее России, на конституцию (в этом месте ротмистр повернулся ко мне и удивленно хмыкнул). Словом, спустя еще сорок минут наша делегация была готова встретить свободных представителей свободной Европы.
И вдруг что-то осенило ротмистра.
— А ведь одного-двух евреев неплохо было бы иметь в вашей команде… извиняюсь, компании. Среди этой европейской шушеры будут, наверное, и евреи, так надо б и нам найти подходящего… — он помолчал и с трудом произнес: — иудея… А как вы думаете, господин Базилевский?
— Гениальная мысль! Но есть ли подходящий? — спросил я.
— Найдем, — уверенно сказал ротмистр и вышел к телефону.
Все как-то разом посмелели и стали со вниманием оглядывать друг друга.
— А надолго мы будем нужны вам, месье Базилевский?
— Дня на два, не больше.
— Вот и хорошо… Два — это отлично, слава богу, а то мы думали — это надолго, — послышались облегченные вздохи и голоса.
В залу бодрым шагом вошел ротмистр.
— Есть и евреи, будут и два караима. Словом, господа, все идет отлично, и я, — он взглянул на часы, — прошу всех поодиночке и группами не свыше двух-трех человек пожаловать через час в Дворянский клуб — угол Екатерининской и Нахимовского проспекта. Вот по этим пригласительным билетам.
Ротмистр роздал пригласительные карточки на толстом картоне с золотым обрезом, с двуглавым орлом в правом углу, с русским и французским текстом приглашения. Они были величественны и внушали уважение. Я видел, с каким трепетом и плохо скрытой радостью принимали от контрразведчика мои интеллигенты эти импозантно выглядевшие приглашения.
— В таком случае, господа, вперед! — скомандовал ротмистр, скептическим взглядом окидывая «представителей культуры» и «цвет интеллигенции» Крыма.
Действительно, люди, как и их костюмы, были разнородны, начиная от опереточного Попандопуло и вплоть до массивного, малоподвижного гинеколога.
— Чистая оперетка! — пропуская вперед всю эту компанию, шепнул я ротмистру.
ebooksa