У Васильича никогда не было такой умной собеседницы и красивой женщины.
Словом, наш герой безнадежно влюбился.
За короткое время знакомства с Катей Васильич преобразился: он стал энергичен, остроумен, решителен, пытаясь быть достойным предмета своей любви.
Он ЛЮБИЛ!
Это чувство после охлаждения отношений и развода с женой, казалось, никогда больше не потревожат Васильича. Получалось, что зарекаться нельзя не только от сумы и от тюрьмы.
И Катя, что казалось совершенно невероятным, отвечала ему взаимностью! Потому, когда время ее пребывания в Нововоронцовке подошло к концу, она напрямую предложила Васильичу поехать с ней в Москву.
— В Москву-у-у? — опешил Васильич.
— Ну да, я же в Москве живу. Жила бы в Париже — во Францию бы позвала, — попыталась скрыть тревогу за шуткой Катя.
А действительно, какого продолжения их бурного романа (простите за банальность определения) Васильич ожидал? А в том то и дело, что никакого! Он жил одним днем, сегодняшним, не пытаясь заглянуть в завтра и не волоча за собой груду с многочисленными «вчера». Он жил эту неделю не воспоминаниями и не надеждами. Он просто жил настоящим, как ни легкомысленно это для зрелого мужчины. И вот сейчас надо было выбирать. На одной чаше весов лежала его свобода, одиночество, единение с природой, на другой…
Пытаясь удержать и то и другое, Васильич пошутил:
— А если гора не может идти к Магомету? Может, Магомет пойдет к горе? Оставайся!
— Нет.
Спрашивать «почему» было глупо. Слишком разными они были. На ум Васильичу пришла строчка из глупой песенки: «Дельфин и русалка, они, если честно, не пара, не пара, не пара…»
Они расстались. Конечно, пообещали друг другу созвониться, встретиться на «нейтральной территории» — где-нибудь в Питере или в Крыму, но Васильич знал: его встреча с Катей была первой и последней в жизни. Была сном. Как тот сон про русалку, с которого все началось.
«Вилка»
Пятый год мотался Васильич между городом и селом, нигде не находя себе места. В городе до чертиков надоедали грязь, шум, суета, хамство — долго жить в нем Васильич не мог, но город давал какой-никакой приработок к пенсии, и с городскими проблемами волей-неволей приходилось мириться. По приезду в село общежитские проблемы снимались сами собой, казалось бы — живи, да радуйся! Но очень скоро наш герой начинал мучиться одиночеством.
Это он поначалу считал, что образованному увлеченному человеку достаточно книг и рыбалки, чтобы наслаждаться душевным комфортом. На поверку оказалось, что все не так просто — ему, может, и в куда меньшей мере, чем многим, но все же требовалось человеческое общение. Пробовал сходиться с местными — добром такие знакомства не заканчивались: новые друзья то тырили вещи, а то доставали пьяными визитами.
Короткие разговоры с продавщицей в магазине и «здрасти-досвидание» с соседями, понятное дело, потребности в общении не снимали. Приезжать в село с друзьями нравилось Васильичу все меньше и меньше: многие из них самостоятельностью не отличались, и хозяину во время таких визитов приходилось самому носить бесконечную воду, готовить еду и мыть посуду.
Если бы поселиться в село насовсем, то визиты городских друзей, с их новостями и пьянками были бы куда более желанными, но поселиться насовсем в селе Васильич боялся: не нагрянула бы в заднепровской глуши тоска смертная, от которой только два спасения — вино, да веревка.
Переехать в село насовсем мешал Васильичу и еще один вопрос — женский. Кого любить в такой глуши?
ebooksa