Он все еще сидел у окна и гладил рукой короткие льняные волосы. У Войтека было темное, опаленное солнцем лицо, только белки глаз и светлые брови выделялись на нем.
Многие не согласились с Влодарским:
— Как это не о чем? А о солдате Врубеле?
— А о нашем Пилярчыке? Как его тот тип ранил, а он не отступился от него и захватил.
— Что обо мне говорить, — махнул рукой Пилярчык. — Любой поступил бы так же…
— Вот именно: любой. — Капрал Драбик стукнул кулаком о колено. — И о каждом можно писать. Хотя бы о тебе, Войтек! Или ты считаешь, что о тебе не стоит писать? Как ты со своим Боксом несешь службу на границе, можно повесть написать.
— Ты преувеличиваешь, Драбик, — говорит смущенный Войтек. — О таких, как Гусятников, книги надо писать. Это герой. А я, как этот русский пограничник, пожалуй, поступить бы не мог. Трудно.
— Ясно, трудно. — Драбик стал серьезным, нахмурился. — На такое дело нужен крепкий человек… Рисковал жизнью. Если тебе вот так придется, Влодарский, то подумай о Гусятникове и будешь знать, что и как…
— Подумать можно. И сам знаю, что нужно. Я зубами бы за горло, но не пустил бы эту мразь через границу. У нас в деревне люди только жить начинают. Защищать надо. Я знаю. Но чтобы так, как Гусятников, едва ли. Даже снега нету… — Он с сожалением посмотрел на покрытый тенистой зеленью склон горы, видневшийся за окном.
Хорунжий наклонил голову и улыбнулся.
У ворот заставы они остановились.
— Заряжай! — приказал капрал Драбик.
Подняли вверх дула автоматов, заложили диски. Влодарский встал на колено и прикрепил повод к ошейнику Бокса. Овчарка посмотрела умными глазами, лизнула руку. В свете огромного, висящего над кронами деревьев месяца серебрилась ее шерсть.
Драбик толкнул локтем Влодарского:
— Ты идешь первый, я охраняю. Связь зрительная, ночь сегодня ясная. Если что увидишь, стукни по стволу автомата — услышу.
— Хорошо.
Тронулись…
У выхода с заставы блеснул штык на винтовке часового. Войтек еще с минуту слышал обрывки радиопередачи, доносившейся из-за забора, а потом только дыхание — свое и Бокса.
Уже десятки раз Войтек выходил на охрану границы. Однако будни службы не стерли того впечатления, которое он пережил, когда первый раз услышал слова: «Доверяю вам охрану границы Польской Народной Республики». Будто и слова обычные, а как вспомнишь их, так сильнее забьется сердце…
Вышли из леса. Под ногами, в долине, мигала огоньками деревня. Оттуда неслись ворчливый треск мотора и веселая мелодия марша. «Кино к ним приехало, — догадался Войтек. — А у нас в деревне уже электричество провели…» Он нащупал в кармане шелестящий конверт письма, полученного вечером. Постарался себе представить, как теперь выглядит отцовская изба с лампочкой у потолка. Может, и в сенях лампа светит? Мать возвращается из хлева, несет голубое эмалированное ведро с парным молоком. Наверное, радуется…
ebooksa