Рукопожатия границ ,

Войтеку вспомнилась Франка. Девушка что надо. Другой такой не только в деревне, но и в Люблине не найдешь. Глаза голубые, с искоркой, губы, как вишни, а волосы, заплетенные в две тяжелые косы, как спелая пшеница. И пахнут эти волосы, когда их целуешь, так, что и словами не передашь…

Дорога все круче взбирается в гору. Соленые капли стекают по щекам и уголкам рта. До границы уже близко. Приостановились в тени трех толстых деревьев около просеки. Вот она, граница… Между двумя стенами деревьев стелется свет месяца. Здесь, на дороге, растет молодая трава, по которой никто не ходит. Из зелени торчит небольшой светло-серый гранитный столбик — камень 153. Вдали темнеет Строма, там растет белый бук, дерево с ободранной внизу корой, служащее пограничникам ориентиром.

Тишина… Влодарский знает, что сейчас они медленно пройдут по участку, потом залягут, потом… Одним словом, как всегда. В лунную ночь ни один преступник через границу не пойдет. Другое дело, когда тучи, дождь. Сейчас на границе спокойно, тихо. Тихо и в деревне Войтека…

— Пойдем к буку, — шепчет капрал. — Ты по самой границе, а я глубже, лесом.

Осторожно передвигаются они от дерева к дереву, прислушиваются. Так надо, служба… Хорошо видно при свете месяца. Трава не смятая. Если бы что было, то остался бы след, темное пятно…

Бокс дергает поводок и останавливается с опущенной к земле мордой. Войтек становится на колени и ясно видит сломанную веточку, мох, содранный с камня. «Очевидно, предыдущий патруль. Ведь трава… Нет, на траве тоже след: две глубокие ямки рядом».

Раздается удар о ствол автомата. Быстрые шаги Драбика.

— Есть.

— Где?

— Здесь…

Капрал поднимает автомат, и две короткие очереди разрывают тишину, лесное эхо повторяет их, несет в долину. Теперь на заставе знают, что кто-то перешел границу. Зазвонят телефоны, выбегут вооруженные патрули.

— Будем догонять, — говорит Драбик.

Влодарский дал Боксу понюхать след, сменил повод на шнур и бросил коротко:

— Ищи!

Они с места пустились бегом. Их несет уклон холма и пружинистая подстилка моха, но вот лес становится гуще, след идет по откосу в узкий овраг и пропадает в ручье. Бокс стоит над водой и вопросительно глядит на своего хозяина.

— Хитрая бестия! Думает, что уйдет! — Драбик тяжело дышит.

— Вниз? — спрашивает Влодарский.

— В гору. Определенно, он повернул обратно, — решает капрал.

Они поднимаются по склону оврага минуту, две, три…

В висках стучит, пот струится по спине. «Только бы не сплоховать. Каждая секунда дорога. Если доберется до деревни, к шоссе, то…» Бокс прыгает влево, дергает шнур, как будто преследуемый здесь, рядом. Драбик берет оружие на изготовку.