Выживая — выживай!

Эпизод 29. 1669-й год с даты основания Рима, 3-й год правления базилевса Константина Багрянородного (23 марта 916 года от Рождества Христова)

Все последующие дни Рим был похож на огромную губку, поглощающую бесконечные потоки людской воды, вливающейся в него сквозь редкие поры ворот. Мелкопоместные бароны и рыцари, купцы, монахи и простолюдины, имеющие льготу свободного передвижения, все устремились в Рим, чтобы стать свидетелями императорской коронации, которая в те годы случалась гораздо реже, чем избрание пап, а, значит, должна была, по всеобщему мнению, превосходить папскую коронацию в пышности и величине раздаваемых подарков.

Гонцы короля и папы ежечасно пересекали Адрианов мост в обе стороны, правители в эти дни предпочитали не встречаться друг с другом лично, дабы не снижать градус торжества и относительной новизны момента, которого не случалось в Риме за последние пятнадцать лет. На площади перед базиликой Святого Петра денно и нощно не прекращался стук топоров и визг кованых пил, рабы спешно воздвигали деревянные трибуны для почетных гостей, понукаемые специально приглашенными для таких дел греческими инженерами. Местные жители, потирая руки, с успехом воспользовались таким редким случаем для заработка, многократно задрав цены на сдаваемое жилье. Впрочем, многие гости не придавали особого значения этим излишним, по их мнению, комфортным изощрениям, располагаясь на ночлег прямо на городских площадях или среди древнеримских развалин. У городской милиции в эти дни проблем заметно прибавилось — не проходило и часа, чтобы в префектуру не поступало сведений об очередной пьяной драке, грабеже или убийстве.

Осторожная Берта до последнего дня решила оставаться вне пределов Рима, регулярно направляя и встречая гонцов от Беренгария. Она заметно терзалась своим текущим положением, но что поделать — осмотрительность была жестко поставлена ею для самой себя во главу угла. По ее плану лишь ранним утром в день коронации она намеревалась присоединиться к своему жениху.

Вечером, накануне дня Пасхи, в шатре короля Беренгария были установлены и обложены углями два больших чана с водой, дабы благородный правитель смог бы очистить свое тело, на которое завтра Его Святейшество нанесет священное миро. При своем омовении король разрешил присутствовать лишь своей доверенной Анне, которая приготовила ароматические масла и холсты для того, чтобы обтереть тело короля. Все остальные находились вне шатра и терпеливо ждали окончания этой редкой и не всеми одобряемой процедуры.

В момент, когда король уже вылез из чана с чистой водой и был заботливо накрыт холстами, в шатер внезапно вошел сын графа Тусколо Теофило в сопровождении низкорослого миловидного оруженосца, накрытого капюшоном. Король ни капли не смутился и не разгневался на вошедших, ибо в бане уже тогда ни чинов, ни регалий среди мужчин не существовало.

— Жизнь и победа! Приветствую вас, Ваше высочество, прошу великодушно простить за бесцеремонность, но обстоятельства требуют от вас немедленно выехать в Рим.

— Что? Что такое приключилось? — нахмурился Беренгарий и моментально вспомнил наказы Берты, призывавшей его к постоянной осмотрительности.

— Не беспокойтесь, вашей жизни и короне ничто не угрожает, в чем целую Святой Крест. Но Вас ждут в Башне Ангела, в замке моей сестры Мароции. Гарантией вашей безопасности послужу я сам, оставшись в вашем лагере до вашего возвращения, но вам обязательно нужно поехать туда.

— Мароция,…. Мароция,…. ааа, дочь Теодоры, жена Альбериха! Я очень много наслышан о ней. Правду говорят, что она прекрасна, как ангел, и хитра, как Сатана?

— Насчет последнего вы сможете, вероятно, убедиться сегодня вечером. Что же касается первого, то вы оцените это прямо сейчас.

И Теофило снял капюшон с головы своего «оруженосца». Мароция кокетливо тряхнула кудрями, но тут же склонилась в поклоне, а Беренгарий подпрыгнул, словно ужаленный за пятку змеей. Краска стыда залила немедленно его лицо.

— Герцогиня, прошу извинить, что вы видите своего короля в одном исподнем!

— Полно, ваше высочество! Завтра в одном исподнем вы предстанете перед тысячами своих подданных, так что я только немного опередила их, — усмехнулась Мароция.

— Я надеюсь, цель нашей поездки действительно так важна, что потребовала такой спешки?

— Вы даже не представляете как. В ваших интересах все услышать именно сегодня.

Через полчаса Беренгарий, с одним-единственным сопровождающим, в лице графа Мило, и в компании Мароции въехал во двор Замка Ангела. Мароция повела короля в подвалы крепости, поминутно оглядываясь на него и успокаивая его своей улыбкой, но Беренгарий, несмотря на всю свою мужественность, не мог отделаться от прилива тревожных чувств. В конце концов, его невеста приняла такие беспрецедентные меры предосторожности, а он сам при этом доверился этой смешливой маленькой герцогине, которая, быть может, тащит его сейчас навстречу наемным убийцам.

Темный коридор, хвала Небесам, кончился, они вошли в достаточно просторное подвальное помещение, обогреваемое камином и освещаемое десятком факелов. В зале их ожидали Петр Ченчи (для такого случая Мароции пришлось потерпеть его присутствие), Теофилакт и Теодора. При виде короля все склонились в почтительном поклоне.

— Надеюсь, благородные мессеры, я не зря приехал сюда в столь поздний час? — повторил свои опасения король.

— Ваше высочество, выводы о необходимости вашей поездки вы сделаете очень скоро, — сказала Мароция, — Нам не нужно многое говорить, за нас все скажут другие.