Не в деньгах счастье

— А кто при этом являлся пожарником? Кто с огнетушителем бегал и пеной заливал эту самую судимость, чтобы она погасла? Есть такие люди?

— Конечно, шапиры этим делом заведуют. У них целая адвокатская контора имеется. Они все решили и справку предоставили об отсутствии у меня судимости. Все погашено. К тому же у меня не было ходок по экономическим статьям.

— А можно пригласить сюда шапиру этого?

— Кувалда, зови Ленчика, он должен здесь быть.

— Так, Леонид Аркадьевич, у Сергея Алексеевича, как я понимаю, сомнения есть насчет снятия судимости с Федора Валентиновича. Что вы можете пояснить по этому вопросу? — вежливо спрашивает Валерий Михайлович у адвоката.

— Шеф, все дела разрулили, как вы и приказали. Ментам забашляли, дело сделали. Справку предоставили, — заикаясь, сбивчиво докладывает шапира.

— Леня, ты мне в глаза смотри и зенки свои в сторону не отводи. Ишь, моду нашел, бибики в стену пялить, — строго говорю я. — Погашение и снятие судимости — это два разных понятия с разными правовыми последствиями. Так, что вы конкретно сделали? Судимость была снята автоматически после окончания срока наказания, или она была погашена по судебному решению?

— Так ведь, Сергей Алексеевич, снятая и погашенная судимости не учитываются при решении о наличии рецидива. Снятая и погашенная судимости не могут использоваться как отрицательно характеризующие подсудимого. Вот сппрравккка, ббуддте лююбезнны паасматррите, ппажалусста. Я все ссделал.

Голос шапиры дрожал, но справка была самой настоящей. Ни бланк, ни подпись, ни печать особых сомнений вроде бы не вызывали.

— Валерий Михайлович, как ты можешь привлекать к делу чувака, у которого очко не железное? Он говорит и бздит. Бздит и говорит, стуча зубами от страха, как какой-то штопаный гандон.

— Сергей Алексеевич, но дела-то он вроде делает. Претензий не было. Папаша у него один из судебных главнюков, — отвечает Валерий Михайлович.

— Ладно, посмотрим, а сейчас я хочу задать вопрос Федору Валентиновичу, — Федор, почему ты решил принять участие в нашем научном эксперименте?

— Так ведь работы нет. А еще я за дисциплину. Если появилось дело, то все должны принять посильное участие в реализации проекта. Хочешь ты или не хочешь, есть тема, надо пахать.

— А какие дивиденды от этой научной деятельности ты бы хотел получить? Дисциплина дисциплиной, но жрать-то тоже надо на какие-то шиши?

— Понимаешь, мама с отцом у меня уже старые и больные и живут в условиях, которые, если мягко, то можно назвать стесненными и совсем без городских бытовых удобств. Туалет на улице. Чтобы купить им нормальную квартиру, я буду должен работать лет сто. Соленый уже вам приводил экономическое обоснование. Так что, желание мое простое — дать родичам нормальные условия для доживания своих последних лет.

Судьба иль может рок жестокий, Так дерзко шутит надо мной, Играя мною, как игрушкой, Уносит счастье и покой. Как будто камень точет воды, Она испытывает нас, И хочет знать, с какой породы: Песчаник, кобальт иль топаз? И нет предела испытаньям, Устал от жизни я такой. Душа изранена, разбита, И хочет получить покой. Я словно грешник на Голгофе, Неся свой непосильный крест, То падаю, то поднимаюсь снова, Испытывая гнев небес. За что такое наказанье? Проклятье рода моего, Очередное испытанье, Быть может, не пройду его. Потери в жизни так бесценны: Друзья, семейное тепло. Судьба ж смеется надо мною — Я вижу в жизни только зло. Друзей осталось слишком мало, И раскидала их она. Калечила, всегда ломала, Была всегда ко мне лишь зла. Очаг семейный мой разрушен, Остался пепел от него. Осталось взять больную душу И растоптать потом ее. Но я покорным и смеренным Уже не буду никогда. Хоть жизнь практически прожита, Но я еще не слишком стар. Готов ли я к последней битве? Пускай попробует меня. Добьюсь я счастья иль погибну, Покой лишь вечный обретя.

Я просто обалдел. Столько стихотворных поэтических аллегорий от Федора я не слыхивал никогда.

— Валерий Михайлович, такое впечатление сложилось, что сегодня я побывал на литературной вечеринке. Столько поэзии на один квадратный метр уголовного кодекса я еще не встречал. Наверное, скоро уличные бродяги во время, нет, вместо совершения насильственных действий будут читать дамам стихи Марины Цветаевой. А гопники лопатники (прим. кошельки) из клифтов клиентов будут вынимать под ритмичное и пафосное громыхание поэзии Владимира Маяковского. Ой, блин, просю пардона, че-то я пургу погнал. Разве может одухотворенный босяк помышлять о противоправных деяниях? Нет, конечно!

— Ну ты и сказанул, Сергей Алексеевич, прикольно, однако, — засмеялся председатель квалификационной комиссии. — Так, братва, на этом совещание ученого совета подошло к концу. Академики и профессорско-преподавательский состав может покинуть эту научную аудиторию. Тем более что нам с Сергеем Алексеевичем еще предстоит коллоквиум в ресторане «Интурист». Спасибо всем диссертантам и ассистентам за проявленное внимание. А сейчас доцент Демидов проведет с вами оперативное совещание по текущим вопросам деятельности нашего НИИ. Федор, приступай, а мы сваливаем, — подвел итог совещания Валерий Михайлович.

В банк за баблом

Итак, полгода пролетели незаметно. Оба директора предприятий достойно отмотали этот срок. Они уже тщательно подготовлены и проинструктированы. Теперь настало время, и нам предстоит заключительный этап: сделать заявку и далее подписать кредитный договор. И вперед…