– Наши пушки отсюда до них не добьют. Ты и сам это знаешь!
– А кто сказал, что бить будем только с форта? – зарычал Дойл. – У нас есть корабли. Но вот вопрос – как католийцы узнали о столь выгодной для себя позиции?
– Ты же не думаешь, что от меня?! – возмутилась Каро.
– Они могли узнать её от Оливера. Он куда лучше разбирается в пальбе, артиллерии, стратегии и дислокациях, чем я или мисс Мёрфи, вместе взятые, – остановила намечающуюся перебранку Айрис.
– Любой ценой мы будем защищать северо-западный бастион. Если его башни падут, католийцы станут расстреливать самые слабые из оборонительных стен. Будут бить, пока не откроется брешь. Следующим шагом станет штурм с берега. Если им это удастся, урон будет непоправим, – разъяснил Дойл.
Айрис устало опустилось на одну из каменных ступеней.
– Что сказать? Если всё пойдёт именно так, как ты описал, у нас останется одно утешение – добровольно сундук с сокровищами этим шакалам мы не отдали. Ну, я хотя бы попыталась… – с саркастичной усмешкой закончила она.
Когда пыльцы Дойла, потянувшись, коснулись опухали на рассеченной ударом католийца щеке, Айрис вздрогнула.
Подняв глаза, с удивлением прочла в его взгляде тревогу, а не ненависть, как ожидалось.
– Ты был прав, – с горечью признала Айрис. – Нельзя договариваться с тем, кто понимает только язык силы.
– Они отказались от переговоров?
– Они обещали лично мне спасение в обмен на сокровище и содействие во взятии острова. Откровенно говоря, было бы легче, если бы они попросту плюнули в лицо. Хотя по сути, именно это они и сделали.
Дойл присел рядом на корточки, отводя прядь волос от саднящей щеки Айрис. Оставалось надеяться, что темнота скрывает неприглядные последствия удара и её разбитое лицо.
– Я разрушила всё, что нас связывало, ради иллюзии, – всхлипнула Айрис. – Мне жаль.
– Сейчас у нас обоих другие проблемы. Эту мы обсудим позже. Если выживем, – после небольшой паузы добавил Дойл.
День выдался самый что ни на есть погожий, воскрешающий в воображении райские кущи. Лазоревое море, безмятежное до самого горизонта. Светлое, высокое небо с лёгкой ватой облаков, разбросанных тонкими, просвечивающими клочками. Нежный бриз, освежающий щеки, игриво треплющий локон и целующий плечи.
Нет ничего печальнее, чем в такой прекрасный день созерцать, как на линии горизонта покачиваются мачты надвигающихся, словно зловещая саранча, вражеских кораблей.
– Когда католийцы приходили в прошлый раз, мне было пять, – спокойным, каким-то даже отстранённым голосом, будто бы говорила сама с собой, проронила Каролина. – Триста католийских солдат, высадившись на берег, поджигали на своём пути всё, что могло гореть. Потом двинулись в город. Они насиловали и убивали, грабили всех без разбора.
– Думаешь, оставаясь в крепости у нас больше шансов выжить?
– Думаю, если мы проиграем, на Ранерлике не останется мест, где можно будет гарантированно выжить. Ну, если только по чистой случайности.