Айрис не понравилось восхищение в голосе Каролины, хотя в целом она была с ней согласна.
– Что они делают? – снова спросила она, видя, как над вражеской кормой медленно, но верно поднимаются паруса.
– Пытаются приблизиться. Они же понимают, что в такой позиции их шансы безнадёжны.
Крен флагмана уменьшался. Корабль постепенно выправлялся. А это не могло не внушать опасений.
– Зарядить цепные ядра, – рявкнул Дойл. – Целится в такелаж!
И снова цепью, эхом, друг за другом полетело: «Пли! Пли! Пли!».
И снова свист снарядов и людские крики, то полные отчаяние и боли, то ярости.
Каким-то образом вражеским канониром удалось произвести выстрел. Все вокруг заволокло чёрным дымом. Потянуло гарью.
– Немедленно убирайтесь отсюда вниз! – гаркнул на женщин Дойл.
Обернувшись, Айрис увидела, как один из солдат начал оседать. В лице его не было ни кровинки. Бросившись к нему, чтобы помочь, с болью поняла – помогать поздно. Убит наповал.
– Я сказал – убраться к чёртовой матери!!!
Можно было возразить, что она, вообще-то тут губернатор, то есть при всех полномочиях и её прямой и непосредственный долг…
Но просвистевшее и бомбанувшее где-то неподалёку ядро отбивало напрочь охоту пререкаться, заставляя бодро трусить по направлению в убегающей вниз лестнице.
– Враг покидает корабль! – раздался победный клич.
И женщины остановились на полпути.
Во-первых, если неприятель покидает корабль, то выстрелов можно больше не опасаться – остальные корабли слишком далеко, им не достать.
Во-вторых, как не посмотреть на поражение неприятеля?
С флагмана летели вниз трапы, падали горящим факелом просмоленные части корабля. Люди, походящие на муравьев, барахтались в воде, между рассыпающимися в труху щепками и полотнами корабельной оснастки.
Три корабля были разбиты. Оставшиеся девять медленно отступали. С учетом всего можно было считать, что им очень повезло.
Дойл распорядился выделить отряд, вменив ему в обязанность проследить, не высадился ли кто из врагов на берег, а если высадился – взять в плен.