– А что так?
– Поехал к младшей дочке в Белоруссию и там ногу сломал.
– Да уж не повезло, – пробормотала я.
– Да-да, – закивал Николай Кузьмич. – Да вы проходите. Мед брать будете? Майский, цветочный, липовый уже есть.
– Буду.
Он завел меня на веранду и стал выставлять из буфета на стол трехлитровые банки с разным по цвету медом.
– Пробуйте. Это майский мед, – с этими словами он сорвал с горлышка пластиковую крышку. – Пробуйте, пробуйте. Не стесняйтесь. Это цветочный. Это разнотравье.
Я перепробовал все банки. Когда поняла, что не могу выбрать какой-то один, попросила отлить мне каждого вида.
– У вас, действительно, чудесный мед, – искренне похвалила я продукт. – Как хорошо, что мне подсказали ваш адрес. А знаете, как я о вас узнала? У меня дядя отдыхал в одном санатории с вашим братом. Он очень расстроится, когда узнает, что Сергей Кузьмич ногу сломал. А он вам, случайно, не рассказывал, что знакомого в санатории встретил, а тот его не признал? – спросила я, особо не рассчитывая на удачу.
– Арсения? – нахмурился Николай Кузьмич.
Я обрадовалась. Спросила просто так, а попала в точку.
– Да! Арсения. Мой дядя оказался свидетелем их встречи. Ваш брат потом уехал, а мой дядя остался. У него была возможность понаблюдать за этим мужчиной. Странный какой-то… Как будто у него не все дома, ей-богу. А вы, получается, его тоже знаете?
– Знаю, если только Сергей не ошибся, – засомневался Николай Кузьмич. – Сергей говорил, что встретил в санатории нашего батюшку Арсения.
– Батюшку? – переспросила я. – Сельского?
Аркадий Петрович совсем не был похож на священника. Я могла предположить, что он, как и Владимир Алексеевич, учитель или инженер, бывший партработник, на худой конец, но никак не священник!
– Только он не сельский батюшка, а городской. Брат совсем недавно перебрался в Куйбышевское, а до этого жил в Красногоровке, – Николай Кузьмич назвал небольшой городок на территории области. – И я там живу. Но вот с братом беда случилась, и я сюда перебрался. Хозяйство здесь, пчелы. Клавдия, жена Сергея, два года назад умерла, а у сына своих дел до черта.
– И что же этот батюшка? – спросила я, возвращая разговор в прежнее русло.
– Арсений? Он, в самом деле, с большими странностями. Мы с братом люди верующие: такими нас родители воспитали. В Красногоровке, рядом с нашим домом есть храм Пресвятой Богородицы. Храм – это громко сказано, так, церквушка. Когда в девяностых годах начали православие возрождать, эту церковь на месте поселковой библиотеки построили. Да и не построили, а достроили. Купол с крестом поставили – вот тебе и церковь. Сначала там батюшка Михаил проповеди читал, а когда он умер, отец Арсений появился, но ненадолго. С год у нас он пробыл, а потом ушел. Говорили, расстригся. Теперь у нас новый батюшка.
– А старый куда делся?
– А он перед нами не отчитывался. Я же сказал, что странный он был. Поговаривали, будто он и не из попов, – доверительно произнес Николай Кузьмич.
ebooksa