Диета для камикадзе

22
18
20
22
24
26
28
30

Позиция Куприянова меня вполне устраивала, я успокоилась и на прощание пообещала:

– Ты не переживай, я все силы приложу, чтобы поскорее выйти на работу.

Тут я не соврала: завтрашний день предстоял стать весьма насыщенным. Я собиралась съездить в Бельское, а на обратном пути заскочить на дачу Завальских, чтобы вправить Юре мозги. Что я ему сказала? Сидеть тихо и не высовываться.

Оставалось решить, что делать с Никитой. Рассказать ему о Юре и мнимой своей болезни? Или нет?

Поздно вечером я решилась.

– Никита, я должна тебе сказать.

– Что, дорогая?

– Я сдала дачу Завальских одному своему сотруднику. Ему сейчас негде жить.

Если бы Никита спросил, кто этот человек, я бы не стала врать и во всем призналась, но он только кивнул головой:

– Почему бы и нет? Сдала и сдала. Это даже хорошо, будет кому дачных воров отгонять. Все, я спать хочу, – зевнул он и, повернувшись на другой бок, захрапел.

Утром он и вовсе забыл об этом разговоре. Зато его удивило, почему я не сажусь с ним завтракать.

– Ты уже убегаешь? – спросил он, увидев меня при полном параде. – Даже кофе со мной не выпьешь?

– Нет, дорогой. Я решила взять отгул и посветить этот день здоровью. Пойду в поликлинику, сдам анализы, ну и пару врачей навещу.

– Тебя что-то беспокоит? – разволновался Никита.

– Нет, просто хочу провериться. Одна наша сотрудница очень долго болела бронхитом, а у нее оказался туберкулез, – на ходу придумала я.

– Конечно, проверься, – согласился со мной Никита.

– Тогда я побежала. Освобожусь – позвоню, – бросила я на прощание.

Попасть в Бельское оказалось намного сложнее, чем в Красногоровку. Автобусы туда ходили, но не каждый час, а только три раза в день – я успела уехать первым рейсом. Полчаса старенький автобус тарахтел по трассе, а потом пришлось сорок минут трястись по изъеденной выбоинами поселковой дороге – этот отрезок пути показался мне пыткой. Из автобуса я вышла на ватных ногах.

Зато старушка, которая сидела за моей спиной, вполне бодро выпрыгнула из автобуса и, увидев, как я разминаю ноги, с сочувствием спросила:

– Что, внучка, Париж-Дакар отдыхает?