Собиратель реликвий

22
18
20
22
24
26
28
30

– А что с тобой было-то, у стены?

– Потом расскажу. Сначала нужно выпить.

На соборной площади в верхнем городе они купили пива и расположились на тенистой террасе под липами. День был ясный. От панорамы гор на востоке захватывало дух. Виден был даже Шварцвальд. Выпивка несколько успокоила Дисмаса. Дюрер тем временем разглагольствовал на тему религиозной живописи.

– Какая дерьмовая фреска, – сокрушался он. – У базельцев денег навалом, могли бы обратиться к живописцу поприличнее.

– Например, к Кранаху?

Дюрер презрительно фыркнул:

– Дело ведь не в качестве исполнения. Церковники хотят запугать верующих, чтобы от ужаса у них развязались и пупки, и кошельки. Неспроста фреска украшает стену крестового хода церкви Проповедника.

– Пока что проповедничаешь ты.

– Знаешь, кому надо было заказать? Босху.

– Какому еще Босху?

– Какому еще Босху?! – Дюрер укоризненно покачал головой. – Я постоянно забываю, что имею дело с неотесанной швейцарской деревенщиной.

– Что ж, отесывай.

– Иероним Босх, голландец, помер года три назад. У него есть один триптих… Триптих – это три…

– Да-да, я знаю, что такое триптих.

– Так вот, он называется «Сад земных наслаждений». Я чуть было не обосрался со страху, когда увидел. Сердце захолонуло. На одной панели изображен ад. Знаешь, я потом целую неделю глаз не сомкнул, кошмары мучили. По сравнению с этим Дантов ад – летний пейзажик. Если бы отцы города заказали фреску Босху, то сегодня Базель именовали бы Градом Святым и обителью ангелов. Из страха оказаться в Босховом аду жители не совершали бы даже ничтожных прегрешений. Можно было бы…

– Дисмас?!

Шенк. Распорядитель ярмарки святынь. Вот же черт принес.

– А, Франц. Какая встреча! – Дисмас встал из-за стола. – Это мой приятель… Генрих, – представил он Дюрера.

Не дожидаясь приглашения, Шенк уселся рядом.

– Какими судьбами? Не сезон же вроде, – осведомился он своим обычным тоном пройдохи.