Собиратель реликвий

– С какой стати разнузданный олух попрется на поклонение святыне? Даже если при дворе не знают Лотара в лицо, вдруг кому-то известна его репутация?

– Нарс, давай я тебе кое-что объясню про христианскую религию. Паломники отправляются на поклон святыням ради искупления грехов. По-твоему, люди идут за сотни миль лобызать какую-нибудь реликвию, потому что у них светло на душе? Ошибаешься. Они это делают, чтобы не оказаться в аду. Если кто-то вдруг и скажет, что наслышан о шалостях графа фон Шрамберга, ты ударишь себя в грудь: мол, mea culpa[12], я и есть тот самый граф-шалун, ужасный греховодник. Однажды охотился в лесу со своими ребятами – тоже большими шалунами – и вдруг услышал голос с небес. Глядь – а там Иисус. И Он сказал мне: Лотар, Лотар! что ты шалишь? Прямо как святому Павлу, когда тот ехал в Дамаск поиздеваться над христианами. А потом грохнулся с лошади наземь и сразу решил пойти пешком в этот зачуханный – только не говори «зачуханный»! – Шамбери, поклониться плащанице и очистить грешную душу.

– Нет.

– Нарс, умоляю. Герцогу Савойскому позарез нужна протекция императора Священной Римской империи, твоего крестного. Между прочим, герцога прозвали Карлом Добрым. Ну не съест же он тебя, в конце концов!

– Я подумаю. Не более того. Никаких обещаний.

Дисмас посмотрел на своего непреклонного друга и понял, что пора разыгрывать последний козырь.

– Нарс, есть еще одна причина, по которой эту роль сможешь сыграть только ты.

– Что еще за причина?

– Твоя образованность и утонченность. Ты поистине гражданин мира. Ты бывал при дворах…

– Ты тоже.

– Да, бывал, но при германских. Майнцу и Виттенбергу далеко до великолепия итальянских и других европейских дворов. Ты встречался с папой римским. Ты знаком с Рафаэлем и с прочими знаменитыми живописцами. С Тицианом! Ты – прирожденный аристократ и можешь общаться на равных с герцогами, королями и императорами. А я всего лишь, как ты выражаешься, неотесанная швейцарская деревенщина.

– Все, хватит. Я подумаю.

Дюрер остался думать думы, а Дисмас вышел на улицу развеяться. Спустя час он вернулся и не застал в подвале никого, кроме Дюрера и Магды: ландскнехты отправились на кобеляж.

– Сволочь ты! – злобно бросил Дюрер и вышел вон.

Дисмас сел к столу, на котором было разложено аптекарское хозяйство Магды, и спросил:

– Что это с Нарсом?

– Да так, ребята с ним поговорили, – сказала Магда, помешивая варево в горшке. – Я кое-что слышала.

– Вот как?

– Вдохновение порой приходит из самых неожиданных мест, – улыбнулась Магда.

– Я не просил их пригрозить Нарсу. Кинжалом у горла никого не вдохновишь.