Похоже, кардинал ожидал услышать, что именно подвигло графа Лотара облачиться в замызганную белую хламиду и протопать сотни миль из неведомого захолустья под названием Шрамберг. Вдобавок этот весьма щекотливый вопрос был задан публично, да еще в присутствии двух герцогов. По сути, кардинал любопытствовал, какой жуткий грех Лотар жаждет искупить своим паломничеством.
Дюрер ловко воспользовался оказией:
– Я тоже явился воздать благодарность. За восшествие моего крестного отца на престол Священной Римской империи. А что привело в Шамбери ваше высокопреосвященство? – непринужденно осведомился он.
– Конечно же, святая плащаница! И разумеется, непревзойденное гостеприимство его сиятельства герцога.
Карл смущенно улыбнулся комплименту.
– Ко всему прочему, Шамбери завидно расположен, – продолжил кардинал. – Его сиятельство герцог Лоренцо заглянул сюда по пути из Урбино в Париж, куда он приглашен на крестины дофина, а я, наоборот, возвращаюсь в Рим из Парижа.
Дюрер взял кубок вина с подноса в руках лакея. Дисмас собрался было сделать то же самое, но вовремя опомнился.
– Ах, Париж… Париж… – с томным равнодушием протянул Дюрер. – Ну и как там нынче Париж?
– Как всегда, великолепен!
– Приятно слышать, – рассеянно ответил Дюрер. – В свой последний приезд я нашел Париж… как бы лучше выразиться… Загаженным. Способность французов мирно сосуществовать со всякой пакостью достойна всяческого восхищения.
Д’Арагона удивленно посмотрел на него.
– По утрам встаешь с постели, а из-под ног крысы так и прыскают! – Дюрер картинно передернулся. – Крысы на каждом шагу! Однажды я видел, как парижская крыса гналась за терьером, и в результате получился экс-терьер…
Герцог Урбинский хохотнул и тут же зашелся кашлем. Герцог Савойский с трудом сдерживал смех.
– Судя по всему, вы гостили не во дворце? – процедил кардинал Арагонский.
– Боже упаси! – ответил Дюрер. – Я на горьком опыте постиг, что,
Герцог Урбинский корчился от смеха, исторгая малоприятные пульмональные хрипы. Вокруг оттоманки ласточками хлопотали слуги.
Кардинал Арагонский поджал губы, откланялся и, метя алым плащом паркет, в сопровождении стайки монсеньоров прошествовал к дверям залы.
Герцог Карл втянул щеки, чтобы не расхохотаться. Лукаво сверкнув глазами, он понизил голос и шутливым тоном пообещал Дюреру:
– За ужином я непременно усажу вас рядом с его высокопреосвященством!
Он жестом подозвал Ростанга и распорядился подыскать в замке апартаменты для графа Лотара. Камергер озабоченно зашептал что-то герцогу. Дисмас навострил уши. Ростанг уведомил герцога, что в замке нет ни одной свободной комнаты. Герцог изъявил ужас. Ростанг ответил, что разделяет мнение своего господина – м-гм! – однако же проблема представляется неразрешимой. Несметные свиты герцога Урбинского и кардинала Арагонского оккупировали каждую щель и каждый закоулок замка. Герцог не желал слушать объяснений. Ростанг уперся и объявил, что если его сиятельство настаивают, то он найдет где разместить графа, однако это потребует выселения определенной персоны, известной его сиятельству…