Мне жаль тебя, или Океан остывших желаний

— Ну, во-первых, Дрозд давно уже не мой… — взяв себя в руки, заявил профессор Бабушкин. — А во-вторых, о том, чтобы Дрозд занимался трансплантацией, я ничего не слышал. Это особый раздел медицины. А Дрозд — биолог, генетик…

— Так сколько же он вам платил за ваше молчание? — спросил следователь.

— То, что Дрозд давал мне деньги, не отрицаю, но конкретно о его деятельности я ничего не знаю, — сказал профессор Бабушкин.

— А что вы скажете о деятельности Ли Амаду? Он может быть каким-то образом быть связан с трансплантацией? — продолжил допрос следователь.

— Нет, не думаю, — покачал головой профессор. — Ли Амаду, по-моему, настолько занят генетическими вопросами, что у него просто физически нет времени на что-то другое.

— А кто такой может быть Ск.? В книжке написано «Ск. — трансплант.», — спросил следователь.

— Ск… Ск… — пробормотал профессор, как бы вспоминая. — Нет, это тоже для меня загадка.

— У вас в институте, может быть, есть кто-то с такой фамилией?

— Сразу не припомню… — пожал плечами профессор.

— Ну что ж, если что-то вспомните, позвоните, — сказал следователь, оставляя свою визитку. — Ну и насчет денег, которые вам давал Дрозд, придется все подробно изложить. Можете в письменной форме.

— Хорошо, — кивнул профессор Бабушкин, и, проводив следователя, первым делом набрал телефон Громушкина.

Тот поспешил с вопросом:

— Ну что, Дрозд отозвался?

— Отозвался, да еще как! На пятнадцать с конфискацией тянет, — пробурчал профессор Бабушкин.

— В смысле? — опешил полковник Громушкин.

— Да он оставил свою записную книжку, а там черным, а может, синим по белому: «Гр. — крыша». Не знаешь, кто такой Гр.? У меня спрашивали. Я сказал, что подумаю.

— Так какого хрена ты мне звонишь?! Откуда я знаю, кто такой твой Гр.! — крикнул вдруг Громушкин и отключился.

Бабушкин сочувствующе покачал головой:

— Это он так прослушки боится… Ну, ну…

А потом, взглянув на себя в зеркало и оценив свой вид в спортивном костюме, как вполне удовлетворительный, взял ключи и спустившись этажом ниже, позвонил в квартиру коллеги, тоже преподавателя мединститута профессора Скроцкого, как и Бабушкин, в годах, седого, но стройного и подтянутого. Скроцкий минимум два раза в неделю ходил в бассейн.