— Так, идем дальше, — сказал Соловьев, поворачиваясь к Ольге: — Вы говорили, что сопровождали из Москвы какого-то американца. Это тот самый, Джон Кэрри?
— Да, — неохотно кивнула Ольга. — Его прислали из Москвы, чтобы освободить судно фонда, захваченное сомалийскими пиратами…
— А о девушках вы знали?
— Да, — опять кивнула Ольга.
— Кому и зачем их должны были доставить? — продолжал интересоваться Соловьев.
— Это пусть он вам расскажет… — сказала Ольга, глянув в сторону Дрозда. — Мне поручили переправить только муку.
Дрозд грязно выругался.
— Господин Дрозд, — проговорил генерал Соловьев, — настойчиво советую вам помочь следствию и нам лично настолько, чтобы мы ходатайствовали о том, чтобы переправить вас в Россию. И судить по ее законам. Главное, скажите, где теперь находятся или могут находиться девушки.
— Я понимаю, что мне несдобровать, — сухим, срывающимся голосом заявил Дрозд, — но где сейчас девушки, я не знаю. Они уплыли ночью с этим американцем. Все пошло наперекосяк. И теперь мне лучше сесть в тюрьму, чем выплачивать неустойку всем, кто замешан в этом деле.
— А что, много кто замешан? — заинтересовался генерал Соловьев.
— Это сейчас неважно… — вздохнул Дрозд.
— Слушай, ты, не вздыхай тут, как красна девица! — разозлился Мальцев. — Давай излагай все по порядку. То, чем ты занимался под руководством профессора Бабушкина, мы знаем. И вот теперь ты через этот фонд «Белый голубь» взялся переправить девушек-инвалидок. Куда? Кому? И зачем?
— Да ничего страшного с ними не стряслось бы… Им же лучше было бы… — начал Дрозд.
— То есть ты хочешь сказать, что эти девушки поплыли с тобой добровольно? — раздраженно перебил его Мальцев.
— Ну, не совсем… Но, вы знаете, те, кого мы привезли сюда, в Африку, до них, жизнью своей вполне довольны. Ведь большинству из них в России не было где жить, и работы было не найти. А тут, в Африке, они живут, как у бога за пазухой, за ними наблюдают медики, их хорошо кормят… — сказал Дрозд.
— И где этот чудо-санаторий? Кто им руководит? — спросил Мальцев.
— Это научно-исследовательская лаборатория профессора Ли Амаду, очень талантливого генетика, он учился в России и заинтересовался проблемами анатомических аномалий… — объяснил Дрозд. — У профессора Бабушкина под Москвой тоже была такая лаборатория. Но, когда государство перестало выделять деньги на подобные исследования, лабораторию закрыли. И люди, инвалиды, которые с самого детства жили там, оказались выброшенными на улицу. А Ли Амаду в то время помогли американцы. Они спонсировали его исследования. Ну и я рискнул послать ему тех, кто жил у профессора Бабушкина в его научно-исследовательском центре. И, вы знаете, они об этом не жалеют. И я уверен, что с этими девушками, которых мы этим рейсом должны были привезти Ли Амаду, тоже все уладилось бы…
— То есть ты, подонок, хочешь сказать, что моя дочь добровольно отправилась с тобой в Африку?! — возмутился Мальцев.
— Нет, нет… во-первых, я не уверен, что это наша Лиза — ваша дочь. Но если это так, значит, вышла накладка. Мы никогда не трогаем девушек из обычных, нормальных семей, — поспешил объясниться Дрозд. — Ну, или почти никогда, — уточнил он, вспомнив Татьяну.
— Смотри ты, селекционер выискался! — возмутился Мальцев и добавил: — Ну так где их теперь искать?
ebooksa