Мне жаль тебя, или Океан остывших желаний

22
18
20
22
24
26
28
30

— Говорю же — не знаю… Я, правда, не знаю, куда их увез американец… — пожал плечами Дрозд.

— И я не знаю, — поспешила откреститься Ольга.

— Ну, а фотографии хотя бы их у вас есть? — с надеждой спросил Соловьев.

— Да, — кивнула Ольга. — У меня есть снимки и всех трех девушек, и этого американца. Снимки девушек мне передал Дрозд. А американца я сама сфотографировала на всякий случай. А теперь собиралась на телевидение, в газеты их передать.

— Разумно, — кивнул Соловьев и попросил: — Покажите мне их?

— Вот… — сказала Ольга, протягивая фотоаппарат.

Соловьев с Мальцевым нашли кадры, на которых была Татьяна, потом Мадлен, которую они сразу узнали, за нею Лиза и… Градов…

— Так это же… — начал было Мальцев, но, встретив жесткий взгляд Соловьева, осекся.

— Это и есть ваш американец? — спросил Соловьев, показывая фото на дисплее матросам.

— Да. Это он, — подтвердили они.

— Я забираю у вас фотоаппарат, — сказал Соловьев, обращаясь к Ольге. — Думаю, в ближайшее время он вам не понадобится. Мы сами свяжемся с телевидением и с прессой. Это вы правильно придумали.

— Ну что, по-моему, больше мы из них ничего не выудим, — сказал Соловьев Мальцеву. — Давай-ка полезай наверх, а я — следом.

Сверху донесся заливистый собачий лай.

— Ну, что я вам говорил! — кивнул Соловьев. — Я знаю сомалийцев. Они могли позариться только на наркотики и оружие. А вы мне тут лапшу вешаете… Мука, мука…

Ольга, присев на ящик, разрыдалась.

Мальцев с Соловьевым поднялись на палубу.

К ним уже спешил офицер. Следом семенил полицейский, едва удерживая за поводок овчарку.

— Ну что, унюхал-таки пес? — улыбнулся Соловьев.

— Унюхал, — кивнул офицер. — Судя по его поведению, наркотиков было много, но основную их часть, похоже, где-то выгрузили. А один мешок остался. Я спущусь вниз и всех допрошу. Нам очень важно, чтобы эти наркотики не расползлись по резервациям…

— Да-да, обязательно их всех допросите, — кивнул Соловьев.