Гриня, как король, спустился с пустыми руками.
Был он невысокого роста, крепкий, накачанный, загорелый и, поскольку кроме джинсов с черным лаковым поясом и массивной пряжкой-черепом, на нем ничего не было, у девушек была возможность по достоинству оценить его тренированное тело и притаившегося в густых волосах на груди дракона. В его скуластом лице и раскосых глазах было что-то резкое, восточное.
Гриня, оценив ситуацию, очевидно сразу понял, что им предстоит делать, и сначала снял с гвоздя и надел халат, потом завязал марлевую повязку и натянул перчатки.
— Делай, как Гриня, — кивнул Витьку Михалыч.
— А халат? — спросил Витек.
— Без халата обойдешься, фартук вон висит, можешь завязать, — кивнул Михалыч, доставая из чемоданчика небольшой пакет. Он вскрыл его и высыпал в таз какой-то голубоватый, довольно вонючий порошок, потом вылил половину бутыли воды и достал из стоящего в углу шкафа несколько простыней.
Наконец и до Витька дошло, что Михалыч собирается делать.
— Э! — возмутился он. — Мы так не договаривались! Пусть эти стервы больную моют.
— Слышь, ты, Витек, не выпендривайся! — скомандовал доктор. — Лучше помоги ее повернуть.
Женщина застонала.
Мадлен, до этого времени молча наблюдавшая за всем, что происходит, взглянула на Лизу. Та пожала плечами и предложила:
— Может, вам помочь?
— Сидите уже! — махнул рукой Михалыч. — Еще не хватало, чтобы вы заразились.
— Так, значит, нам заражаться можно, а им нет… — попытался возмутиться Витек.
На что Гриня, помогая Михалычу приподнять и перевернуть женщину, деловито сказал:
— Они товар! Мы заболеем — вылечимся. А их нам доставить нужно живыми и здоровыми. Иначе денег не получим.
Мадлен, убедившись в том, что мужчины заняты обмыванием больной, встала и, дернув Лизу за руку, потянула ее за собой в темный угол.
Лиза поднялась и пошла с ней.
— Эй, куда это вы? — насторожился Витек.
— Тошнит меня, — пожаловалась Мадлен и закашлялась. — Вы же не хотите, чтобы я вам здесь все заблевала?