— Сержант Барвенко запретил!
— Запретил?
— Да, запретил. Он знает, что делать в таких случаях — у него родители медики, отец даже главным врачом в больнице работает, сердечников лечит.
Зимин рассмеялся, но строгого предписания сержанта Барвенко нарушать не стал. «У него родители медики… Ничего не скажешь — великое медицинское светило, этот сержант Барвенко!.. Солдатские погоны носят, государственную границу охраняют, а сколько еще мальчишеского у этих девятнадцатилетних парней…»
Взглянув на своего молодого тезку, на его румяное ребячье лицо, на котором было столько напускной серьезности и непоколебимой властности, Зимин подумал, что ведь и он когда-то был таким же, и вроде бы совсем недавно был. А тут — сердце зашалило, ноги отказали. Хочешь ты этого или не хочешь, а приходится констатировать печальный факт: вот и ты стал сдавать, неутомимый Петр Андреевич Зимин, вот и к тебе приблизилась старость…
2. НА ПОГРАНИЧНОМ ОЗЕРЕ
Виновником тревоги оказался барсук — подкопался под сигнализационное устройство и, пролезая, зацепил спиной за нижнюю нитку, оставил на ней клок жесткой шерсти, а на контрольно-следовой полосе — цепочку следов, уходящую в сторону границы.
Разного зверья в пограничной зоне развелось во множестве — его здесь не то чтобы не стреляли, но даже и не беспокоили. Особенно много было норки, барсука, лося, бродил тут и медведь. Зверь — он и есть зверь, существо неразумное, — какое дело ему до пограничных строгостей? — зацепил походя чуткую сигнализацию — и вся застава подымается в ружье. Весной и осенью такое случается чуть ли не каждые сутки. Молодые пограничники, конечно, ворчат по неопытности: зря топали по тревоге.
В этом смысле высказался и лейтенант Бабкин, хотя молодым пограничником его не назовешь — седьмой год служит на границе. Высказался и сразу спохватился: сейчас майор Зимин начнет объяснять, что напрасных тревог на границе не бывает. Чтобы упредить это элементарное разъяснение, — Зимин уже поднял на своего заместителя строгие глаза, — Бабкин добавил ворчливо:
— Из-за паршивого барсука и вас еще прихватило!
— Ты понимаешь, что говоришь? Ладно еще солдаты тебя не слышали… — Зимин осуждающе покачал головой из стороны в сторону. Но разговор сразу перевел на другое: — Вот о чем попрошу я тебя, Сергей Николаевич: скажи всем солдатам, которые были сейчас с нами, пусть они о происшествии со мной — никому ни слова. Надо разъяснять, почему?
— Ясно, Петр Андреевич.
Обратно шофер машину вел медленно, и дорога уже не казалась ухабистой. Зимин чувствовал себя неплохо, сердце вроде бы стучало нормально, только легкое головокружение напоминало о недавнем приступе…
На пороге квартиры он остановился на миг, преувеличенно бодро объявил:
— Вот и мы! — и пропустил вперед Бабкина и Благовидова.
Тася пристально посмотрела на него:
— Хорошо, что явились. Садитесь за стол.
«Уже все знает», — встревоженно подумал Зимин. Он в этом окончательно убедился, когда взглянул на стол: там все было в прежнем порядке, за исключением одной детали — возле его тарелки не стояла стопка. Но сделал вид, что не заметил этого, и, продолжая выдерживать бодрый тон, спросил:
— Одной гостьи не хватает. Где Маринка?
— Распорядок выполняет. Час уже, как спит, — ответила Тася.
ebooksa