Богатырь молча протягивает им номер — и они уже не отрываются от газетного листа. Мы понимаем и терпеливо ждем…
Наконец, трогаемся в путь. Пашкевич рассказывает:
— Подлые дела творятся здесь, комиссар. Всюду в округе школы закрыты, а в Слободе по приказу Павлова Тишин срочно отремонтировал десятилетку и торжественно открыл ее. Учителей назначает сам Павлов. Кстати, сюда направлена им наша знакомая Муся Гутарева из Смилижа. Она рассказала мне о своем разговоре с Павловым. Когда Гутарева задала ему вопрос, по каким учебникам учить детей, тот начал объяснять, что надо вырывать некоторые страницы из старых учебников, но потом откровенно заявил: «Учите без всяких учебников. Не обязательно деревенским ребятам уметь читать, писать, считать. Главное — войдите в доверие к ним и подробно расспрашивайте их о родителях: что говорят, что делают, чем дышат». Обо всем велено докладывать лично Павлову. За разглашение этого разговора — расстрел…
— Значит, не школа, а своеобразный шпионский центр?
— Большей мерзости я не знал… Использовать доверчивых ребятишек. Сделать из них невольных шпионов… Этой подлости названия нет…
Выходим за околицу. Чуть на отшибе, у лесной опушки, стоят здания больницы, школы и несколько жилых домиков. Новая школа с большими светлыми окнами действительно только что отремонтирована. Народу поистине тьма-тьмущая: класс переполнен, люди сидят на подоконниках, в проходе, в дверях, в коридоре. На столе, покрытом красной материей, горит лампа — уже стемнело. Она освещает лишь передние ряды парт. Все остальное тонет в полумраке…
Когда Богатырь читает «Правду», стоит напряженная тишина. Только кто-то глубоко вздохнет или пронесется по классу мягкий шелест, как зыбь по воде, и затихнет в переполненном людьми коридоре.
Богатырь кончил читать, и вдруг из темноты раздается голос:
— Газетку бы посмотреть.
И сразу же несется со всех сторон:
— Газету покажите… Дайте газету… Сюда дайте…
Богатырь оборачивается ко мне, я утвердительно киваю головой, но Захар, очевидно, не решается расстаться с газетой. Развернув ее и держа перед собой, он идет по рядам. За ним Рева с горящей лампой.
На первой парте сидит старик. Он неловко встает, шумно стукнув крышкой, торопливо надевает очки в простой металлической оправе и внимательно вглядывается в газету.
Все замирают. Старик продолжает смотреть. Кажется, он никогда не оторвет глаз от газетного листа. Перед ним в напряженном ожидании стоит Богатырь. Рева опускает лампу.
Старик протягивает руку и осторожно, двумя пальцами, щупает газетный лист. Вдруг резко повертывается к классу и радостно кричит:
— Дождались! Наша, товарищи! Из Москвы!
— А як же! — на весь класс восторженно откликается Рева.
Все вскакивают со своих мест. Стучат крышки парт. Несутся взволнованные радостные голоса:
— Сюда, сюда, товарищи!.. Дай на «Правду» взглянуть. Истосковались…
Тянутся руки к газетному листу и неохотно расстаются с ним, а Богатырь торжественно идет по рядам и показывает всем драгоценную газету…
ebooksa