Год Венус

– Зато теперь, когда обе они сбежали с пиратами, мы может делать здесь все, что захотим. Я думаю, мы можем даже начать переселять сюда ваши семьи. С этим крылом места должно хватить всем. А если что – построим еще дом. Так ведь?

Аврора удовлетворенно кивнула. Девушки подошли к некогда белой двери с засохшим много лет назад венком незабудок, прибитых на уровне глаз, толкнули ее и вошли в покои леди Мирры. Здесь было на удивление чисто. Сохранились и дорогие ковры, и зеркала, и даже балдахин над кроватью. «Мама распродала весь дом, но свои покои не тронула. Похоже на нее».

Девушка подошла к письменному столу. Там, в витых рамках, стояли портреты. В основном на них была изображена леди Мирра, в разные периоды ее жизни, от младенчества до зрелых лет. На одном рисунке была их семья, в полном составе. Венус смутно помнила тот день, когда был нарисована эта картина. Это было самое начало лета, семья расположилась на веранде в левом крыле доме. Девушке тогда было около пяти, на портрете она прижалась к отцовской ноге и не желала менять позу. Таин и вовсе была малышкой и сидела на руках у леди Мирры, прижав к груди красивую белокурую куклу, похожую на свою хозяйку. Позади нее стояли Шайлин и Карас, старший брат. Они с Венус не были особо дружны – воин готовился поступать в золотой легион Правителя сколько Венус себя помнила, и был постоянно занят то тренировками, то изучением права, то разговорами с наставниками из числа приближенных Правителя. Но однажды Венус случайно разбила вазу, украшавшую восточный коридор дома. На шум тут же начала спускаться ее нянечка, Эмиль, отличавшаяся строгим нравом и обязательно пожаловавшаяся бы на это матери. Девушка уже приготовилась к наказанию, но Карас, оказавшийся рядом в этот момент, взял вину на себя. Этот незначительный эпизод глубоко запал в память Венус, и сейчас, глядя на лицо брата – такое серьезное и мужественное, она почувствовала, как по щеке ее бежит слеза. «Как же ты мог умереть. Ты был таким сильным и смелым. Ты должен был стать хозяином этого дома, ты, а не я».

Наконец, девушка оторвалась от разглядывания картины и начала один за другим открывать ящики, доставать оттуда бумаги и выкладывать их на стол. Весь вечер они с Авророй потратили на изучение документов матери. Большинство из них представляли ничего ценного – договоры купли-продажи земель, животных, товаров. Венус с грустью заметила, что после смерти отца их хозяйство только убывало. Другую часть документов составляли приглашения на балы и званые вечера, которые, впрочем, также прекратились после смерти отца. Вскоре Венус с полувзгляда начала определять письма такого толка и тут же откладывала их в сторону.

Но несколько документов заинтересовали и напугали ее.

Первым было письмо, написанное на грязной засаленной бумаге. Подписано оно было неким Гарри Д. и было словно ответом на письмо леди Мирры. Гарри писал:

Увожаемая леди!

Мы с ребятами покумекали и не поняли конечно до конца зачем вам это, но решили что не спрашивать. Надо так надо. Нам конечно не особо приятно дело иметь с этими ребятами, они страные слишком. Но если как вы пишете они деньгами не обижают то почиму не попробовать. Мы до лета в Каховке сидим, а к лету тогда перебиремся к Дубровке.

Венус понадобилось минут пятнадцать, чтобы разобрать кривой почерк разбойника. «Мама переписывалась с ними и звала сюда, но зачем? И что за странные ребята, которые деньгами не обижают?». Но со следующим письмом пришлось понимание. Оно было выполнено на черной вощеной бумаге. Белые буквы, от которых пахло известью и еще чем-то неприятным, жались друг к другу, будто боялись писавшего их.

Леди Мирра.

Сказать, что наш приход был удивлен, когда получил Ваше письмо, – не сказать ничего. Вы правы – мы нуждаемся в покровителях, но, насколько мне известно, Вы и Ваш дом сейчас и сам остался без защиты. Не подумайте, что я глумлюсь, нет. Я предлагаю объединить наши силы и вместе работать над высшей целью – поисками панацеи. Я принимаю Вашу помощь. Если эти разбойники действительно готовы поставлять нам «объекты» и после этого у нас не будет проблем с законом, то мы готовы оплачивать их труд по расчет 3 злотых за голову до 3 лет, 2 злотых – после трех. Вам же с каждого «объекта» будет причитаться по 50 сребряных. Если наши условия Вас устроят, дайте знать.

С уважением, З.

Несколько минут девушка просидела, не в силах поверить в то, что она прочитала. Пума замерла после нее, не смея пошевелиться.

– Как она могла? – прошептала Венус. – Это же дети.

– Ей нужны были деньги, – склонила голову пума. И тут же, предупреждая возмущение подруги, добавила. – Я не оправдываю ее, но понимаю, почему она это делала. Что ж, главное, что мы не допустили этого.

– Но сколько подобных историй происходит по всей стране? – чуть не плача откликнулась Венус. – Сколько детей пропадает и никто даже не догадывается куда?

Блондинка грустно покачала головой и начала снова рыться в бумагах, разбросанных теперь по всей комнате. Наконец, она нашла то, что искала. Конверт, из той же бумаги, на которой было написано письмо. Аврора протянула его Венус. Та вчиталась в обратный адрес.

– Почтамт Бумажного района Джаримеса. Они не афишируют адрес. Видимо, и мама писала до востребования.

– И что ты думаешь делать? – Аврора складывала бумаги обратно в шкафчик. Венус непонимающе склонила голову. – Ну, ты узнала примерно, где они обитают. При желании можно их найти. И наказать.

– Я… если честно, не думала, – рыжая растерялась. Аврора разочарованно вздохнула.