Год Венус

– И все же, я знаю больше, – продолжила Венус. – Отшельник, аскет, про которого мой друг говорит, будто он застал несколько веков, но на вид ему не дать больше сорока. Ты употребляешь в речи такие выражения, которые помнят только летописи нашей семьи. В конце концов, ты рыжий! А на золотом медальоне на твоей шее мы наверняка увидим лисицу, окружившую лилию. Ты – Сайфар Первый, мой далекий предок и возлюбленный Айлин, хранительницы Озера.

Мужчина, напряженно смотревший на нее во время этого обличительного монолога, обезоружено вздохнул и вытащил из-под рубашки медальон.

– Ты права, девочка. Меня зовут Сайфар. Много веков я живу здесь, боясь того, что ждет меня в Озере.

– Пока ты здесь боишься, умирают люди, – жестко ответила Венус. – В том числе, и твои потомки. Будь настоящим мужчиной! Вернись к той, что ждет тебя все этой время.

– Она убьет меня! – плаксиво протянул Сайфар.

– Она подарила тебе несколько веков беззаботной жизни!

– И я потратил их абсолютно бездарно.

– Сейчас что-то изменится?

Вопрос поставил мужчину в тупик. Ребенок спустился по лестнице, прижался к его ноге и вдруг захныкал, будто понимая, о чем говорят взрослые. Воин наклонился к ней и поднял на руки.

– Пойдемте, я накормлю Мари. И для вас чай найдется.

«Стоит ли доверять ему? Вдруг подсыпет чего в чай?» – пронеслись в голове у Венус опасения подруги. «Я травница, учую, если что».

Они вошли в темную комнату, которая представляла собой и коридор, и кухню. Кровати, сделанные из мешков, набитых старым тряпьем, стояли тут же, в углу, и были ограждены занавеской из полинялой простыни. Глядя на скудность обстановки, Венус подумала, что ее предок за столько лет полюбил аскетичный образ жизни. На деревянный сто, явно сделанный самим Сайфаром и потому невероятно покосившийся («Как он еще не упал-то?») воин начал выставлять всевозможные варенья и мед в деревянных мисках. Затем взял большой железный чайник, налил в него воды из стоявшего тут же ведра, закинул внутрь несколько травок из коробочек и мешочков, валявшихся по всему дому (Венус разглядела ягоды черники, болиголов и черномарьник и удовлетворенно кивнула – травить их никто не собирался). Затем рыжий обхватил чайник большими ладонями, и они чуть засветились мягким желтым светом. Вода в чайнике тут же вскипел, и мужчина разлил ароматный чай по вырезанным из темного дерева стаканам.

– Присаживайтесь, – воин указал рукой на два пенька, служивших им стульями. – Я еще с улицы принесу.

Венус села. К ней тут же подошла Мария и протянула маленькие ладошки к лицу девушки. Рыжая заметила, что девчонка выглядела довольно упитанной для тех условий, в которых она росла. Щекастое личико обрамляли колючие, торчащие во все стороны черные волосы. Вздернутый носик и зеленые глаза придавали личику задорное выражение, а вкупе с длинным мешковатым платьем, которые раньше явно служило рубашкой Сайфара, девчонка была похожа на маленькую ведьмочку из сказок.

– На ручки? Ну иди сюда, ласковая, – волчица подхватила девчушку. Та радостно закричала и тут же начала играться с волосами девушки, которые последнее время отрасли невероятно длинными. «Интересно, сейчас они длиннее, чем у Анагон?».

– Нравится, Мари?

– Нраица, – задумчиво протянула девчонка. – У меня тоже такие буут.

– Непременно, – улыбнулась Аврора.

Вернулся хозяин со «стульями». Чаепитие началось в полной тишине. Венус не знала, как начать уговаривать старика, а тот, казалось, погрузился в свои воспоминания и не отрывал взгляда от носика чайника. В руке он крутил свой медальон. Такой же, какой в свое время в сердцах выбросила в реку Венус. «А он столько столетий его хранит».

– Я ведь ничего не успел, – внезапно подал голос воин. Голос был похож на скрип двери, потому рыжая переспросила.