– Не сбежать, а спасти госпожу, – процедил Маруди, исподлобья бросив на чародея взгляд, полный ненависти.
– Достойное желание, – вкрадчиво согласился Джареддин. – Но ты забыл спросить ее саму, хочет ли она спасения.
– Довольно, – вмешалась Наргис, испугавшись, что Маруди сейчас натворит глупостей. – Он же не знал! Я прошу прощения за него и беру эту вину на себя!
– Твое сердце полно доброты и справедливости, мой изумруд, – одними уголками губ улыбнулся Джареддин. – Не беспокойся, у меня нет обыкновения наказывать за верность. Пусть даже это верность не мне. Я возвращаю тебя твоей госпоже, – обратился он к Маруди, который поднял голову и с изумлением посмотрел на чародея, а потом на Наргис. – Выполняй все ее приказы, но помни, что теперь она моя жена, а это мой дом.
– Госпожа, это… правда? – выдавил Маруди. – Вы… дали ему брачную клятву?!
– Еще нет, – сказала Наргис тоном упрямой обиженной девочки. – Но… я вам благодарна, светлейший господин ир-Джантари, – повернулась она к чародею.
Джареддин молча поклонился и опять едва заметно улыбнулся. Кажется, его забавляло то, что он принимал за капризы Наргис, и оставалось только молиться, чтобы это продолжалось как можно дольше.
– Маруди, я хочу, чтобы ты привез мне кое-что из дома, – сказала Наргис. – Завтра утром отправляйся туда и скажи Мирне, чтобы собрала все мои платья и другие вещи. Их надо сложить в сундуки, пересыпав душистыми травами, и добавить к ним все, что положено мне в приданое. Эта работа не на один день, так что пусть не тратит времени зря. Скажи тетушкам, я очень сожалею, что покинула дом так внезапно и доставила им беспокойство. Пусть готовятся… А когда свадьба? – снова обернулась она к Джареддину.
– Через три дня, мой изумруд, если тебе будет угодно, – откликнулся тот, старательно пряча улыбку.
– Пусть готовятся через три дня прибыть в дом светлейшего ир-Джантари, – повторила Наргис, чувствуя себя отвратительно под изумленным взглядом Маруди. – Ты же… Господин мой, – обратилась она к чародею, – мне нужно объяснить, где и как забрать рубины. Простите, но тайник – это семейный секрет ир-Даудов, и я отвечаю за его сохранность перед моим братом. Не могли бы вы оставить нас ненадолго?
– Как прикажете, госпожа моя, – с нарочитой серьезностью отозвался Джареддин. – Семейные секреты следует беречь, вы правы. Можете поговорить со своим джандаром, но прошу помнить о благоразумии.
Жестом позвав джайпурца, он вышел, а Наргис быстро прижала палец к губам и указала взглядом на дверь. Маруди понятливо кивнул, мгновенно просияв, а Наргис продолжила прежним высокомерным тоном:
– В моей спальне ты найдешь шкатулку с ключами, один из них открывает комнату, где работал отец. Там на стене шелковая чинская картина с фениксом и тигром, сними ее. Под картиной резная панель, отсчитай третью виноградную кисть слева и дважды нажми ее, а потом сдвинь вниз. Ты увидишь нишу, а в ней множество шкатулок, но возьми всего одну. Она из черного дерева, а на крышке перламутром выложен цветочный венок. Ее легко узнать, больше там похожих нет. И следи, чтобы люди светлейшего ир-Джантари не увидели ни тайник, ни как он открывается.
– Да, госпожа, – поклонился Маруди, стоя на коленях. – Будут еще приказания?
– Ах да, совсем забыла! – Наргис казалось, что она идет по веревке над пропастью. – В комнате моего брата в изголовье кровати есть сундучок. Он не заперт, и ты его легко откроешь. Найди в нем серебряный амулет и привези вместе с рубинами.
– Из тех амулетов, что вам подарил светлейший господин ир-Дауд? – спокойно уточнил Маруди. – Хорошо, как прикажете.
Он понял! Ничего лишнего не прозвучало в голосе, но глаза блеснули, а потом Маруди медленно опустил ресницы и тут же поднял их, преданно глядя на Наргис.
– И скажи Мирне, чтобы прислала настой для волос из полуночника. Из полуночника, запомнил? – подчеркнула Наргис голосом.
– Да, госпожа, – кивнул Маруди, и Наргис безразлично сказала:
– Тогда жду тебя завтра обратно. Иди и больше не трогай охрану моего будущего мужа. Веди себя прилично, если хочешь остаться у меня на службе.