— Я!
— Ниязов!
— Я!
— Ушаков!
— Я!
Один за другим звучали молодые голоса и, казалось, что парень из бронзы внимательно вслушивается в них… словно ему было интересно посмотреть на тех, с кем вот уже полвека стоял в едином строю. Внимательный, безмолвный, вопрошающий. Он провожал каждый наряд и вместе с офицерами произносил священные голова: «Приказываю выступить на охрану Государственной границы Союза Советских Социалистических Республик!». Это ему отвечали старшие нарядов, коротким, но всеобъемлющим словом: «Есть!»
— Разойдись! — подал команду старшина и строй качнулся и рассыпался.
Наступила ночь и пограничники приступили к своей основной службе.
Андрей и Ширали ушли сегодня в наряд по проверке паспортного режима. Шагая по улице села, они внимательным взглядом отмечали все, что попадалось на пути. Все было знакомым и привычным. Только девушки при встрече как-то странно поглядывали на Андрея. Видимо, хотели понять — чем же увлек этот русский парень их подругу — красавицу Айнур? Ее решительность вызвала в селе настоящий переполох. Никогда здесь еще не случалось подобного. Говорили, что сбежала Айнур в далекую Сибирь, чтобы выйти там замуж за русского. Другие уверяли, будто девушка уехала на учебу. Напоминали, что этот парень спас ее мать, вытащив из горящей машины. Если бы не он, быть бы Айнур полной сиротой. Гозель находилась в центре внимания. Однако сколько к ней ни приставали, она упорно отвечала, что бегство подруги явилось и для нее полной неожиданностью…
Неожиданно возле дома Бекмурада пограничники увидели серые «Жигули», стоящие вплотную у ворот.
— Не здешние, — заметил Ширали.
— Из Теджена, — взглянув на номер, добавил Андрей. — Ишь как запылилась. — Кто бы это, а?
— Видел я эту машину, но вот где? — задумчиво протянул Ширали. — Давай зайдем узнаем о здоровье чабана и с машиной выясним.
— А он нас палкой? — улыбнулся Андрей.
— Он не дурак! — многозначительно произнес Ширали и постучал в калитку.
…Если бегство Айнур вызвало в селе переполох, то Бекмурада оно как обухом по голове ударило! Находясь с отарой в запретной зоне, он видел, как поднялся с заставы серый вертолет с красной звездой на фюзеляже, низко пролетел над отарой и быстро удалился в сторону Ашхабада. Если бы он только знал, что в нем улетает Айнур!.. А он, старый дурак, еще махал вертолету тельпеком, думая, что там какое-то начальство, дружбу с которым ему терять невыгодно… Когда узнал, что его как мальчишку обвели вокруг пальца, ярости Бекмурада не было предела. Он рвал и метал, поднял руку на жену. Сбил ее с ног, вымещая свою ярость. Сжалась в комок Энай, закрыла лицо руками, но не плакала, что еще больше распаляло чабана. «Дурак! — ругал он себя, — разве можно было оставлять без надзора двух женщин в доме? Где глаза мои? Баранов для проклятого колхоза сохранил, а женщин в своем доме просмотрел… Так мне и надо! Такой калым, такие деньги упустил! И седую голову опозорил, как теперь людям в глаза смотреть!..» Догадывался хитрый пастух чьих рук это дело, понимал, что одному осуществить такое невозможно. Значит, помогали, наверное, и сам начальник. Но когда он обратился к старшему лейтенанту Казарновскому, тот пожал плечами, даже посочувствовал. Однако заверил, якобы пограничники к этому делу отношения не имеют. Не дал и адреса проклятого гяура. Знал старик, что Андрей родом из Сибири, но она большая, попробуй, найди там Айнур! Все равно, что иголку в Каракумах искать… Лютой злобой проникся Бекмурад к виновнику своей беды — Андрею. Не спал по ночам, обдумывая планы мести. Вся глубоко запрятанная ненависть, накопившаяся за долгие годы, когда пришлось унижаться перед голытьбой, быть простым чабаном, приспосабливаться, хитрить — клокотала внутри, рвалась наружу. Бегство падчерицы явилось последней каплей. Позор перед односельчанами придавливал к земле, сутулил еще больше плечи. Но приходилось терпеть, улыбаться пограничникам, потому что могли не пустить в запретную зону, лишить последнего дохода, нарушить контакты с братом, чего он допустить не мог.
…Когда он открыл калитку и увидел перед собой Андрея, в глазах у него потемнело, а лицо помимо воли исказилось от злости. Но всего лишь на мгновение…
— Добрый вечер, Бекмурад-ага, — приветливо произнес Андрей.
«Проклятый гяур! — пронеслось в голове старика, — задушил бы своими руками, все нутро вырвал бы!» Но вслух сказал:
— Салам алейкум! Все ходите, все ищете?
ebooksa