Долгое время Бекмурад не знал: кто же его брат: бедный пастух или преуспевающий делец! На деньги был жадным всегда…
Но в конце-концов понял, что брат влачит жалкое существование, все деньги, весь доход от контрабанды забирает себе хозяин, а Клычмураду остаются крохи… Ах, если бы тот мешочек, что был у отца разделить на двоих!.. Все, абсолютно все наследство рода забрали проклятые большевики! При одном воспоминании об этом лютая, неукротимая ненависть железными тисками сдавливала сердце Бекмурада. Однако приходилось скрывать, таить в себе месть и злобу, даже улыбаться. Растекалась улыбка чабана по глубоким морщинам и никто не догадывался сколько яда носит он в сердце. Джигит стареет, но месть — никогда.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
«…В населенных пунктах приграничных районов и в пунктах пропуска через Государственную границу СССР создаются добровольные народные дружины в соответствии с законодательством СССР».
Жители села считали чайханщика Селима странным человеком. Ну, кто из мужчин пойдет по улице, обвернув голову куском белой марли? А Селим ходил! Навернет метра два, закроет голову и плечи, да и шагает, не обращая внимания на удивленные взгляды и возгласы. Никогда с тюрбаном не расставался, только во время работы в чайхане. Мужчины шутили: снимает ли чайханщик его, когда ложится с женой?.. А женщины, смеясь, судачили, что Селим носит белый перенджик и дал обет молчания. Все это нисколько не трогало чайханщика, который считал, что подобное покрывало спасает сразу от трех напастей: пыли, мух и жары!
Селим неторопливо шел по пыльной улице, привычно отмечая все, что попадало в поле зрения его черных глаз. Видел немало, но сознание отбирало только то, что давало повод к размышлению.
Вывесила тетушка Огульгерек сушить белье, среди платьев и наволочек висит коричневая рубашка, значит, приехал из райцентра внук Мухаммед. Наглухо занавешены окна в доме кривобокого Юсупа — пришел с дальних пастбищ хозяин и спит в большой комнате, а окна занавесил, чтобы мухи не донимали. Много развелось их в селе, кажется никогда столько не было! Быстро прошла по улице сухопарая Сенем — побежала к соседке, занять денег, чтобы потом идти в магазин, куда новый товар привезли… Если к внимательным глазам Селима прибавить чуткие уши, то понятно, почему чайханщик был одним из самых информированных людей в селе. Помогала в этом и работа: где как не в чайхане за зеленым ароматным чаем ведут люди неторопливые беседы? В оживленном кругу, да под зеленый чай — все расскажет человек, ничто не удержится. Только держи, как говорится, ушки на макушке… Новости в них сами полезут, сортируй и отбирай, что тебя интересует…
Жители села по-разному относились к Селиму: одни считали его стоящим человеком, другие, наоборот… И правильно — разве можно для всех одинаковым быть? Если одни замечали его порой с людьми курбаши Дурды Мурта, то другие видели его мирно беседующим с пограничниками… Вот и разберись, кому он служит? Может тем и другим? И такое бывает! По слухам был чайханщик в свое время лично знаком с самым большим начальником комбригом Мелькумовым, а кое-кто рассказывал, что Селим водил дружбу с курбаши Джунаид-ханом… Подробно описывал Селим про знаменитый священный шелковый халат курбаши. Ни одна пуля не брала его! Белый халат был разделен на множество клеточек, а в каждой вышиты суры корана… После очередного боя с кизыл-аскерами, высыпал курбаши из карманов халата, из-за пазухи, из-за пояса множество пуль — потеряли они силу, не могли поразить того, кого сам аллах облачил в такой святой халат! Правда, злые языки уверяли, будто перед боем сам Джунаид-хан насыпал пули в халат… Об этом и говорил чайханщик Селим. Рассказывал красочно с подробностями, слушатели только ахали! Разве можно так рассказывать, если сам не видел? Рассказывал Селим о бесстрашном комбриге Якове Мелькумове, грозе басмачей, который отлично владел туркменским языком, знал много обычаев и очень уважал советы стариков. Веселым был комбриг, всегда шутка у него в запасе имелась. Любил вареные яйца и нас, который ловко кидал под язык из маленькой наскяды, с которой никогда не расставался. Много знал чайханщик о красном комбриге. Такого не выдумаешь!..
Когда Селим проходил мимо высокого глиняного дувала, неожиданно перед ним мелькнул увесистый комок сухой глины. Ударившись о землю, он рассыпался, подняв облако пыли. Чайханщик быстро размотал марлю, поднял голову, внимательно осмотрел дувал, громко крикнул:
— Эй, Керим, сын шайтана, а, ну, вылезай!
За дувалом послышался шорох, какое-то сопение, но никто не показывался.
— Вылезай, кому говорят, а то плохо будет! — повторил чайханщик.
Над дувалом показалось круглое озорное лицо. Мальчишка шмыгал носом и молчал.
Селим сердито раздул пышные усы, отчего стал похож на рассерженного кота, грозно спросил:
— Это кого ты подкарауливал, может, меня? А ну, отвечай!
Мальчишка снова шмыгнул носом, но продолжал молчать. Чайханщик сделал вид, что расстегивает широкий солдатский ремень.
— Сейчас ты у меня заговоришь!.. Я вот тебе дам!..
— Собака тут бегает, — неожиданным басом сообщил мальчуган.
— Разве ей не будет больно? Такой глыбой не, то что собаку — быка можно прибить! Зачем так? — Керим.
— Она кур таскает…
ebooksa