– Не стоит. У нее занятия, да и мне хочется побыть одной. Вам не стоит беспокоиться, я просто хочу поностальгировать о прошлом в доме детства, чтобы было проще отпустить.
– Конечно, – кивнул Серов и резко потянул мою руку, отчего я чуть не упала на него, но мужчина успел меня подхватить, заключая в объятья. Он до боли сильно меня стиснул своими ручищами, вжимая щекой в колючий шерстяной пиджак, но потом, к счастью, отпустил. – Хочу сказать, что восхищен тем, с каким достоинством ты переживаешь нашу общую трагедию. Ты – сильная личность, Лера. Настоящий Оболенец! Знай, что ты не одна! Ты – одна из нас. Мы тебя никогда не оставим. Ни-ко-гда!
– Спасибо, – ответила я и поспешила встать, пока Серов не решил снова меня обнять. Его воодушевляющая речь произвела впечатление, потому что звучала, как угроза. – До свидания.
– До свидания, Лерочка! До свидания.
Чуть ли не бегом я покинула учебный корпус и направилась к Смирнову. В последние дни я много думала о том, как быть дальше. Не сомневаясь, что должна докопаться до правды и наказать убийц отца, я перебирала в уме все возможные варианты того, как заставить Индюка позволить работать с ним как равноправный напарник, и нашла один единственный способ.
– Лера? – удивился Смирнов, когда открыл дверь. – Все в порядке? Как ты?
– Можно? – спросила я и, не дожидаясь ответа, вошла в его дом.
– Как ты, Лер? Знаешь, я сам хотел сегодня просить тебя зайти. Не поверишь, но я даже соскучился… По тебе. Может быть, сегодня…
– Я пришла к тебе по делу, – перебила нерешительные попытки Индюка что-то мне предложить. Он меня жалел, это было видно по его виновато-смущенному виду, вот только мне нужно было другое.
– По делу? Какому? – нахмурился он и скрестил руки на груди.
– Теперь только от тебя зависит, буду ли я дальше готовить тебя к занятиям. У тебя не осталось повода шантажировать меня. Отец мертв, а мне бояться нечего. Хочешь компрометировать наркотиками – пожалуйста. Я больше не держусь за Оболенку. А вот у тебя есть повод бояться…
– Что ты хочешь сказать?
– Даю тебе двое суток на размышление. По прошествии этого времени либо вводишь меня во все подробности расследования, и мы занимаемся этим вместе, либо я сдаю тебя Серову. Без сожалений.
– Это шантаж? – усмехнулся он, изогнув бровь, а в его взгляде я увидела… восхищение?
– Предложение сотрудничества! – довольно улыбнулась я, цитируя слова, сказанные когда-то им самим.
– Лер…
– Двое суток!
Я хотела оставить последнее слово за собой, поэтому, гордо вздернув носик, развернулась и походкой от бедра вышла из Диминого дома. На самом деле не было никакой уверенности. Я настолько волновалась, что сердце чудом не выпрыгнуло из груди, ладошки вспотели, а ступни до зуда покалывало. Но нужно было идти до конца, ведь обещала себе найти убийц отца. Правда, тогда не подозревала, что на этих людях кровь и моей матери.
24. Истина в воспоминаниях
Декабрьская погода неожиданно преподнесла сюрприз и после недавнего ненастья взяла себя в руки и стала непривычно для этого времени теплой. День был ясный, и белоснежные сугробы, образовавшиеся после долгих снегопадов, стали подтаивать. Я завела папину… теперь свою машину и неторопливо выехала из гаража. На этот раз я ехала в Москву действительно заниматься документами. Необходимо было оформить квартиру, подписать бумаги о наследстве и прочее, в чем я так и не разобралась, слушая нотариуса по телефону. Всегда ненавидела бюрократию, но сейчас она стала моим спасением. Разбираясь в юридических делах, хотя бы ненадолго отвлекусь от осознания, что теперь осталась одна на целом свете.