Геймекер

С другой стороны, – то, что его реал-чиксы следили за наполнением холодильника, облагораживали бардак в квартире и, самое главное, выгуливали пса по утрам, нельзя было сбрасывать со счетов того несовершенного мироустройства, в котором обретался Савелий. Конечно, это имело значение!

Впрочем, хотя нега утреннего сна и степень растяжения мочевого пузыря его четвероногого друга имели для него непреходящую ценность, он никогда не забывал о долге – своих виртуальных чадах, наведываясь к ним по нескольку раз в неделю, несмотря на неудовольствие приближенных к его телу соискательниц полового счастья.

Помимо прочих забот и хлопот, Савва обустроил «там» «Хрустальный Дворец», где иногда собирал приятелей, чтобы провести время, заценивая качество местного алкоголя и тамошних женщин.

Между делом, во время этих визитов, он клепал для отчетов статьи по поводу «эволюции «политического процесса» на родоплеменной стадии развитии виртуальных сообществ», на что выбил вполне приличный двухгодичный гранд. Расплачивался за него он, время от времени приглашая проректора института разделить с ним тяготы исследовательской работы в его пенатах.

Сей ученый муж согласился с тем, что деятельность Савелия интересна в научном отношении, давая познавательный материал, а также модели прогнозирования общественного мнения на фоне «социально-экономического расслоения общества и дистолерантном поведении его «элиты»».

Впрочем, на этом тернистом пути, Савелия не обошли и цифровые напасти. По дурости он снес старую, ломанную-переломанную, почти совсем убитую винду, крутившуюся много лет на его планшете и поставил новую, которую за бутылку ему установил айтишник, обслуживавший институтскую технику. Как оказалось, эта зараза, имевшая встроенный блок определения образов, в соответствии с заокеанским законом не только блокировала все то, что ему не соответствовало, но и стучала Большому Брату, если замечала в своих недрах нечто подозрительное. Нужно ли говорить, что она же категорически не позволила Савве вернуться на старую OSку. Савелий испытал большое разочарование, наскреб последнее, желая сменить бандуру, но вовремя одумался, поняв, что и на новом железе, тоже теперь будет стоять нечто подобное. Райские кущи, при всем своем изобилии, много потеряли. Неделю он не мог смотреть на свою изуродованную машину. Однако время взяло свое, и он смирился.

По прошествии времени Савва примирился и с заматеревшим Адамом. Прожив на природе лет 200, тот стал философом и добродушно относился к своему, все еще юному создателю, который, не утратив новизну ощущений, потешно возмущался при каждом упоминании о старом Ëппле́, немало забавя многочисленную, шумную и не слишком воспитанную Адамову родню.

Глава 41

После того памятного дня, когда Михалыч захватил Ежевику, за Павильоном установили наблюдение, и как только там появились новые посетители, к нему сразу же выехала вся компания. Уже через пять минут джип, сделав залихватский разворот на мокрой от утренней росы траве, затормозил перед вышедшими из Павильона визитерами. Это был Николай и два вооруженных рейнджера.

Рейнджеры использовались фирмой для охраны, отлова и перемещения животных и других надобностей. Впечатленный нападением дикарей, Глеб так напугал своим рассказом, что Николай, отправляясь туда, захватил их на всякий случай. Однако, помощь не понадобилась, происшествие разъяснилось само собой.

Николай, конечно, удивился. Он не ожидал, что на площадке скопится так много народа. По его представлениям, при разрыве соединения с компьютером, скины должны дематериализоваться. На худой конец это должна сделать программа клиринга в конце рабочего дня. По его словам, первый сбой в работе комка, из-за которого они застряли в виртуале, произошел всего две недели назад. Вика опрокинула на планшет чашку кофе… Нападение дикаря на Глеба случилось вчера.

Действительно ли все было так, как говорил Ник, или он кривил душой, было неясно, но состояние эйфории, захлестнувшее колонистов, сделало это не важным. Они наперебой рассказывали о своих приключениях. О динозаврах, змее, о кузнечиках. Хвастались запасами рыбы. С гордостью показали Берлогу, бассейн с водопроводом и другие блага цивилизации, которые сотворили за это время. Сыч только таращил глаза, не зная как реагировать на эту странную историю.

Больше всего удивила Вика. С огромным животом, она величественно выплыла из берлоги, чмокнула его в щеку, а на вопрос о том, кто ее так осчастливил, хихикнув, ответила – скорее всего, он и есть тот самый нехороший человек.

Николай пытался оспорить свое участие в этом событии, но окружающая компания только ржала, и предлагала ему срочно восполнить недоработку. Когда же, подыгрывая Вике, о его роли уже в своей беременности, с ехидством в голосе и интригующей покорностью ему сообщила и Ежевика, он начал утрачивать ощущение реальности, и в этом очумелом состоянии стал легкой добычей девушки, которая, в тишине Берлоги, на охапке ароматного сена, к восторгу аборигенного населения, оформила и его заказ на рождение ребенка. Впрочем, сопротивлялся он не сильно.

Не меньше удивился Ник известию, что за стеной «Сада драконов» живет дикий народ. Когда же ему сообщили, что каждая третья женщина этого племени также обрюхачена его семенем, и в ближайшие месяцы принесет ему еще 2–3 десятка дитяток, он впал в ступор. Только стакан самогона, вовремя поднесенный колонистами, помог сохранить ему рассудок.

Всеобщее гуляние началось. На исходе дня, когда спала жара, а солнце рухнуло за зеленые, лесистые холмы, мужчины с размахом отметили свое воссоединение.

Настоянного на древесных грибах самогона, который дикие люди как раз и готовили для стимуляции сперматогенеза колонистов, оказалось достаточно для того, чтобы ни Ежевика, ни даже Вика не смогли уклониться от их настойчивых ухаживаний, и были вынуждены принять самое живое участие во всеобщих развлечениях.

Гормональный всплеск, явившийся следствием этих забав, стимулировал роды, и пока в доску пьяные мужчины, храпя, отсыпались у костра, у Вики родилась девочка. Слава богу – программа родов оказалась сработана на совесть, а все необходимое имущество – заранее подготовлено.

Когда мужики наутро, по одному просыпавшиеся после вчерашнего, начали поднимать свои несчастные головы, детский плач, донесшийся из Берлоги, добил их окончательно, приведя в такой беспорядок, что только новая порция дикого самогона смогла сохранить им жизнь. Мужчины пили трое суток, пока не кончилось спиртное.

Кончалось оно тяжело. Дикари дважды пополняли подходившие к концу запасы, но в третий раз развели руками и выдали им какую-то жидкость желто-зеленого цвета, годную только для опохмелки.