Эльфийский подменыш

22
18
20
22
24
26
28
30

– А кто-то у нас так мечтал увидеть эльфа! Вот, увидел! Так что ж теперь недоволен?

Вместо ответа Элмерик погромче хлопнул тяжёлой дверью.

Чтобы немного успокоиться, бард отправился прогуляться к ручью. Он думал побыть один и поразмыслить обо всём случившемся, но заметил сидевшую на берегу Розмари, которая, высунув от усердия язык, что-то мастерила из веточек и ярких ниток.

Обычно общительная девушка теперь почему-то предпочитала проводить свободные часы в одиночестве, и это настораживало. Хотя, по правде говоря, барда сейчас настораживало всё: даже слишком громкое пение птиц и скрип мельничного колеса. Пользуясь тем, что Розмари его не сразу заметила, он испробовал на ней новое умение, но ничего подозрительного не разглядел. Жаль, что Элмерик пока не мог с уверенностью сказать, означает ли это, что на девушке и впрямь нет никаких иллюзий, или истинное зрение в этот раз просто не сработало.

– Я не помешаю? – спросил он, подойдя поближе.

Розмари вздрогнула и попыталась прикрыть свои поделки широкой юбкой, но, увидев Элмерика, с облегчением выдохнула.

– Ой, не подкрадывайся-то так, дурак! – буркнула она, сердито хмуря брови. – Я ведь сначала в лоб-то дам, а потом посмотрю, кто пришёл. С этими постоянными пересудами о подменышах все такие издёрганные…

– Прости. – Элмерик присел на траву рядом с ней. – Я как-то не подумал.

– Да ладно, ничё страшного. – Она вдруг перестала хмуриться и улыбнулась. – Я рада тебя видеть-то.

В свете осеннего солнца её волосы казались рыжевато-золотистыми, хотя, конечно, не такими яркими, как у самого Элмерика. Обычно хорошо заметные веснушки побледнели – видимо, девушка пыталась выбеливать лицо. Глаза и брови она стала подводить чуть меньше, что, несомненно, пошло ей на пользу. Сегодня на Розмари были простая рубаха из белёного льна, открывавшая плечи, широкая коричневая юбка, крашенная дубовой корой и травами, а также охристо-жёлтый передник с незатейливой вышивкой. Зелёно-бурая вязаная шаль лежала рядом в траве – день выдался на редкость погожим для осени, и девушка сняла её, наслаждаясь последним теплом.

– Чем ты тут занимаешься? – Элмерик решил начать разговор издалека.

Розмари слегка зарделась и тихо пояснила:

– Да вот, обереги-то делаю. Мастер Патрик попросил-то подсобить. Это пока только заготовки, а наделять-то их силой будем в полнолуние-то, как положено.

– Очень красивые! – Бард пальцем погладил шнурок из красно-белых сплетённых между собой нитей. – Мне нравится сочетание. Чем ты их красила?

– Смешала-то свекольный сок с корою-то ольхи, – со смущённой улыбкой поведала Розмари. – А вот чего и сколько сыпать-то, не скажу – это мой секрет. Я любой-то цвет составить могу!

– Даже королевский пурпур? – ахнул Элмерик, придвигаясь ближе.

– Ну ладно, почти любой-то, – неохотно призналась девушка, потупив взор.

Она смотрела как-то испытывающе – бард сперва не понял, в чём дело, и лишь потом догадался, что Розмари высматривала, носит ли он подаренный амулет (а он носил). Разглядев на его шее витой шнурок, девушка просияла.

– А что за обереги велел делать мастер Патрик? Защитные? – поинтересовался Элмерик.

– Ой, я, наверное, не должна-то была болтать-то об этом! – Розмари всплеснула руками. – Они вроде бы для Испытаний-то.