– Но, как мне кажется, с этим делом случилось то же, что бывает с разорванной нечаянно материей… можно зашить.
Этим, впрочем, не ограничились неудачи Цезаря в ночь после театра. Орфиза казалась рассеянной и поглощенной другими мыслями, пока он с намерением замедлял прогулку по освещенным аллеям. Придя на террасу сада, она поспешила оставить его руку и остановилась среди группы гостей, которая окружала принцессу Мамиани, поздравляя ее с успехом на сцене. Лицо Леоноры сияло таким торжеством, что Монтестрюк заметил ей это.
– Мы видели удалявшуюся нимфу, а теперь видим возвращающуюся богиню, – сказал он ей цветистым языком только что разыгранной пьесы.
– Это оттого, что я спасла от большой опасности одного героя, который и не подозревает этого, – отвечала она с улыбкой.
– Значит, герой вам дорог?
– Я и не скрываю этого.
«А! так это она!» – подумал Лудеак, не пропустивший ни одного слова из их разговора.
Принцесса сняла у себя с плеча бант из серебристых лент и, подавая его графу Гуго, сказала:
– На моей родине есть обычай оставлять что-нибудь из своих вещей на память тому, с кем встречались три раза при различных обстоятельствах. В первый раз я вас видела со шпагой в руке, в одном замке; во второй – на охоте, в густом лесу; сегодня мы разыграли вместе комедию, в Париже, Хотите взять этот бант на память обо мне?
И пока Монтестрюк прикалывал бант к своему плечу, она тут прибавила:
– Не знаю, что бы ответила султанша тому рыцарю, который бросился бы к ней на помощь; но удивляюсь, что инфанта может так долго противиться поэзии и пламенным речам, которые вы обращали к ней сегодня вечером.
У герцогини д"Авранш была лихорадочная дрожь, к ней примешивалась и досада. Она была удивлена, что Гуго не пошел вслед за ней в сад, и раздражена, что застала его в любезностях с принцессой. Она подошла поближе и смело произнесла с оттенком неудовольствия и не обращая внимания на окружающих:
– Инфанта может оправдаться тем, что видела в этой поэзии и в этих пламенных речах одну комедию.
Такая же лихорадка волновала и кровь Монтестрюка, но лучше сдерживая себя, он улыбнулся и, гордо взглянув на Орфизу, возразил с той же смелостью, как и прежде, в замке Мельер:
– Нет, герцогиня, нет! вы ошибаетесь: это была не комедия, не вымысел. Видя вас в ярком блеске драгоценных камней, сверкавших при каждом вашем движении, я вспомнил о походе Аргонавтов, искавших за морями обещанное им Золотое Руно… В сердце у меня столько же постоянства, столько же мужества, как было и у них… В глазах моих вы так прекрасны и так же блистательны, и я сказал себе в безмолвном изумлении, упоенный моими чудными мечтаниями: мое Золотое Руно – вот оно!..
– Значит, – сказала просиявшая Орфиза, – вы шли завоевать меня?
– На глазах у всех, как следует честному дворянину, с полной решимостью победить или умереть!
Взглянув на него, она была поражена выражением энтузиазма на его лице, озаренном сиянием молодости и восторга. Поддавшись магнетизму глаз любящего человека, она отвечала тихо и быстро:
– Если так, то идите вперед!
Она повернулась, чтоб вмешаться в толпу, но в эту минуту встретилась глазами с грозным взглядом графа де Шиври. Она остановилась и продолжала громким голосом:
ebooksa