– Позвольте мне прибавить к этому сухому изложению, что с моей стороны есть чувство, которому вы когда-то отдавали, казалось, справедливость.
– Я так мало сомневалась в искренности этого чувства, что предоставила вам дать мне доказательства его прочности.
– А! да, когда вы отложили ваш выбор на три года!.. когда вы представили мне борьбу на одинаковых условиях с человеком незнакомым! с первого же разу – полное равенство!.. Странный способ наказывать одного за вспышку и награждать другого за преданность!
– Если это равенство так оскорбительно для вас, то зачем же вы приняли борьбу? Ничто вас не стесняет, вы свободны…
Еще одно слово – и разрыв был бы окончательный, Орфиза, быть может, этого и ожидала. Цезарь все понял и, сдерживая свой гнев, вскричал:
– Свободен, говорите, вы? Я был бы свободен, если б не любил вас.
– Тогда почему же вас так возмущает мое решение? Как! вас пугают три года, в продолжении которых вы можете видеться со мной сколько вам угодно! Этим вы доказываете, как мало сами уважаете свои достоинства!
– Нет, но бывают иногда такие слова, которые дают право предположить, что обещанное беспристрастие забыто.
– Вы говорите мне это по поводу сделанного мною намека на мой девиз, не так ли? Я только что хотела сказать об этом. Кончим же этот эпизод с одного разу. Последнее слово мое было обращено к вам, сознаюсь в этом. Но разве я не была права, предостерегая графа де-Монтестрюка от бурь, близость которых мне была ясна из всего вашего поведения, несмотря на ваши уверения в дружбе к нему и в рыцарской покорности мне, и не должна ли я была предупредить его, что заявляя намерение подняться до меня, он должен быть готов на борьбу, во что бы-то ни стало? Признайтесь же в свою очередь, что я не очень ошибалась.
– Разумеется, граф де-Монтестрюк всегда встретит меня между собой и вами!
– На это вы имеете полное право, также точно как я имею право не отступать от своего решения. Я хотела убедиться, может ли мужчина любить прочно, постоянно? Еще с детства я решила, что отдам сердце и руку тому, кто сумеет их заслужить… Попробуйте. Если вы мне понравитесь, я скажу: да; если нет. скажу: нет.
– И этот самый ответ вы дадите и ему, точно также как мне?
– Я дам его всякому.
– Всякому! – вскричал граф де-Шиври, совершенно уже овладев собой. – Могу ли я понять это таким образом, что вы предоставляете нам двум, графу де-Шаржполю и мне, только право считаться солдатами в малолюдной фаланге, нумерами в лотерее?
– Зачем же я стану стеснять свою свободу, когда я не стесняю вашего выбора?
Цезарь вышел из затруднения, разразившись смехом.
– Значит, сегодня – совершенно то же, что и прежде! Только одним гасконцем больше! Но если так, прекрасная кузина, то к чему же это решенье, объявленное вами в один осенний день, за игрой в кольцо?
– Может быть – шутка, а может быть – и дело серьезное. Я ведь женщина. Отгадайте сами!
Орфиза прекратила разговор, исходом которого Цезарь был мало доволен. Он пошел ворча отыскивать Лудеака, который еще не уходил из отеля Монлюсон и играл в карты.
– Если тебе везет в картах сегодня так же, как мне у кузины, то нам обоим нечем будет похвалиться! Прекрасная Орфиза разбранила меня и доказала, как дважды два – четыре, что во всем виноват я один… Я не много понял из её слов, составленных из-сарказмов и недомолвок… Но я чертовски боюсь, не дала ли она слово этому проклятому Монтестрюку!
ebooksa