В огонь и в воду

– Завидная штука! – вскричал Лудеак: – Фландрия, Испания и Италия знакомы с ней.

– Значит, – сказал Цезарь, пожимая тоже руку капитану, – вы не сердитесь на меня, что я позволил себе бросить в лицо этому грубияну немного мелочи, которую он имел дерзость требовать с вас?

– Я-то? между военными такие вольности позволительны! Сколько дворян я выводил из затруднения такими же точно поступками!

– Без сомнения! это видно впрочем по вашему лицу! И вы согласитесь, неправда-ли, сделать мне честь разделить мой ужин с моим другом Лудеаком?

– Тем охотней, что работа, за которой вы меня застали, порядочно-таки возбудила во мне аппетит!

– Подавать кушанье, да живей! – крикнул Лудеак.

XVII

Подготовленная дуэль

Человек, стоявший перед Цезарем, был большого роста, сухой как тростник, мускулистый, с широкими плечами, жилистыми руками, небольшой круглой головой, покрытой густыми курчавыми волосами, как у Геркулеса, с плотной шеей, широкой грудью и с рубцом на щеке, который терялся в густых усах; кожа у него была кирпичного цвета. Все в нем обличало сангвинический темперамент, животные страсти и богатырскую силу.

Иногда впрочем, на мгновение, какое-нибудь слово, поза, жест выдавали дворянина, как выдается вдруг свежий пейзаж из разорванного ветром тумана; но вслед затем выступал снова старый рубака и граф Орфано исчезал в капитане д"Арпальер.

– Ах, граф, – сказал он, расстегивая пояс, – трудно жить в такие времена, когда министры короля не признают заслуг порядочного человека!.. Заставляют бегать за недоданным жалованьем капитана, который командовал жандармским эскадроном в Милане и гренадерской ротой во Фландрии; заставляют дежурить по передним человека, бравшего Дюнкирхен с Тюренном и ходившего на приступ Лериды с принцем Конде; а между тем дают полки мальчишкам, у которых еще нет и трех волосков на бороде! Если бы храбрости отдавали должную справедливость, я давно уже был бы полковником.

– Скажите лучше – генералом! – ввернул Лудеак. – К чему такая скромность?

– Не беспокойтесь, – сказал Цезарь, – я беру на себя ваше дело, а пока я не добьюсь для вас справедливости – мой кошелек к вашим услугам…

На рассвете десять пустых бутылок свидетельствовали о жажде капитана, а обглоданные кости жаркого – об его аппетите. Во время ужина он рассказывал о своих походах, мешая оживленные речи с кружками вина и постоянно сохраняя трезвый вид.

– Если когда-нибудь вам встретится надобность в капитане д"Арпальере, – сказал он, застегивая пояс со шпагою которая в его сильной руке казалась перышком, – обратитесь в улицу Тиктонн, под вывеской Красной Щуки…. Я там обыкновенно сплю до полудня.

– Понял? – спросил Лудеак Цезаря, когда капитан ушел. – Мы пригласим графа де Монтестрюка ужинать… поговорим, поедим, осушим побольше кружек… головы разгорячатся… случайно завяжется спор и мы неловко раздуем его, желая будто бы утушить… Оба рассердятся и ссора кончится дуэлью!..

– А потом?

– Потом Гуго де Монтестрюк, граф де Шаржполь, будет убит. Не знаю, правда ли, что капитан д"Арпальер командовал жандармским эскадроном в сражении при Дюнкирхене, или ходил на приступ Лериды с принцем Конде, но знаю очень хорошо, что во всей Европе нет лучшего бойца на шпагах. И вот зачем я повел тебя сегодня ужинать с этим молодцом в трактире Поросенка.

– Одно беспокоит меня немного, – сказал Цезарь, покручивая усики, – ты уверен, что это будет не убийство?

– Э! нет, – ведь это будет дуэль.