– Нет, совсем не болел.
– От чего тогда?
– Отравился.
– Как отравился?
– Следователь сказал, поддельным коньяком. В нем метанол был.
– Но ведь… Игорь Антонович не пил, – растерянно и с трудом выговорил он, почувствовав, что ком стал в горле.
– Мы также говорили следователю. А тот сказал, бывает, что не пил, не пил, а потом сорвался. Может, неприятности какие. Я говорю, не было у него неприятностей. В тот день Игорек мне звонил с работы, сказал, домой собирается. Домой так и не пришел. Его потом утром во дворике недалеко отсюда нашли.
Людмила Степановна разлила по кружкам чай, пододвинула к нему тарелочку с печеньем и розетку с медом.
– Попробуйте мед! Хороший. Это мой зять, Паша, пасеку держит. Попробуйте!
Николай Анатольевич только из вежливости попробовал на краешке ложки мед и запил чаем.
– Мы говорили следователю, не мог он выпить, тем более поддельного коньяка, – со вздохом продолжила Людмила Степановна. – А он сказал, на работе у Игоря, в кабинете, нашли в шкафу бутылку с остатками этого коньяка и стакан рядом.
– Стакан один?
– Говорил про один.
– А закуска была?
– Нет, про закуску ничего не сказал.
– Не может быть, чтобы Антоныч в одиночку…, у себя в кабинете и без закуски…
– И мы это говорили. Там даже экспертизу проводили. Спасибо вашему юристу Юрочке. Это он договорился.
Услышав ненавистное имя, Николай Анатольевич вздрогнул. Все гадости, что с ним происходили за последнее время так или иначе были связаны с ним. И здесь он засветился. Появились пока еще смутные, но пугающие подозрения: «Неужели можно было так далеко зайти!?»
– Сделали экспертизу, – Людмила Степановна отхлебнула чай. – А толку?! Подтвердили отравление метанолом таким же, что нашли у него в кабинете. Потом мы еще ходили в прокуратуру. Паша, мой зять, пытался, чтобы дело завели, чтобы расследовали. Получили две отписки. Говорят, оснований нет. Я тогда сказала ему: «Оставь! Чего суетиться? Игоречка уже не вернешь».
– Похоронили где?