– Я скажу… только не трогай меня. – Виктор Гусев хрипел. – Алтайский конченый был, его наши приговорили. Я его должен был просто убрать, и все. Я так и хотел, но Стаська… он на метадоне сейчас… с ним порой страшно, когда на него это накатывает… Я ему русским языком сказал – это чей-то больной бред. А с психопатами и больными мы не связываемся. Но он мне ответил, что Алтайскому все равно конец, так пусть сдохнет в страшных муках. А мы за это еще и бабло огребем.
– О чем ты? – Гущин убрал бутылку, выпрямился. – Я тебя не понимаю. Что ты плетешь?
– Он, этот тип… он нам не конкретно Алтайского заказал. Ему было все равно кто, – шептал лихорадочно Гусев-старший. – Лишь бы сделали… А Мишку Алтайского мы так и так должны были кончить. Так что все просто наложилось одно на другое.
– Что ты плетешь? – повысил голос полковник Гущин. – Что за бред? Учти, будешь врать, изворачиваться – залью в глотку тебе – до печенок прожжет.
– Нет, нет, я правду говорю! – Гусев извивался на полу. – Наши на сходняке Алтайского приговорили. Я должен был с братом его убрать. Сидели, кумекали, как к нему подобраться. Ему наши позвонили – сказали: приедут от нас двое корешей Арнольда покойного к тебе на переговоры, прими. Он не мог при таком раскладе нас не принять, поэтому и в дом впустил, дверь открыл. Он даже сигнализацию вырубил сам и камеры отключил, чтобы нас не засветить. Он в себе был уверен, дурак. Считал, что мы не посмеем его пальцем тронуть, Петуни испугаемся. А мы его должны были по приговору сходняка прикончить. И как раз накануне у меня телефонный разговор состоялся странный.
– С кем? Почему странный?
– Он имя мне не назвал, этот мужик. Сказал, что с покойным Арнольдом вел дела, бизнес. И сказал – вы, мол, все втроем ко мне приезжали. Я вас помню и знаю, кто вы такие. И что это еще Арнольд дал ему мой номер – мол, если что, обращайся всегда через него, то есть через меня к нему. Он сказал, что у него ко мне предложение, и он готов заплатить мне… то есть нам с братом полтора миллиона рублей.
– За что? За убийство? Маловато.
– Нет! В том-то и дело, что не за убийство! – страстно воскликнул Гусев-старший. – Только за видео.
– За какое еще видео?
– Он сказал мне – вы люди серьезные. Наверняка у вас есть кто-то на примете, кто… должен отправиться на тот свет. Ну, с кем у вас свои счеты. Сказал – мне все равно, кто это будет. Это ваши дела. Я, мол, даже имени его не хочу знать. Мне от вас нужна будет только запись… съемка на камеру мобильника.
– Как вы кого-то убиваете? – спросил Гущин.
– Нет! Ты не понимаешь, мент! Его не убийство интересовало. А сам процесс. Он сказал – ваша жертва должна сильно мучиться. Все должно произойти не быстро. Чем больше мучений, тем лучше. И за эту пленку он готов заплатить полтора миллиона рублей.
– Звучит как полный бред, Витя.
– Я и сам это как бред воспринял. И послал его. Не стал даже это обсуждать, – ответил Гусев-старший. – Но братан… он все слышал – весь разговор. Он сквалыга у меня, хоть и молодой, за копейку удавится. Он сказал – ты чего, бабло само в руки плывет. Он сразу перезвонил по этому чертову номеру. И дальше уже договаривался с этим сумасшедшим сам. Он пообещал, что пленка будет. И братан пришлет ему сначала только первые кадры. А потом, как тот деньги нам переведет на карту, отошлет все видео целиком.
– И что дальше?
– Мы приехали к Алтайскому в тот вечер. Он нас сам впустил. Он хотел разговора. Мы на него напали. Я его сбил с ног. Наставил пистолет, приказал лежать смирно. А братан… он нашел в кладовой тот очиститель для труб и… Это он! Это все он сделал. Не я! Набросился на Алтайского, как зверь, начал душить его сначала, нос ему зажал и залил в рот эту дрянь. А перед этим мобилу свою мне дал – снимай, мол, все четко, подробно.
Они все молчали.
– Все это ложь, – сказал полковник Гущин.
– Это правда. Братан его мучиться заставил. А затем в конце он его и пристрелил. Ствол тот он потом сразу выбросил. У нас в оружии недостатка нет. Я просто снимал.
ebooksa