И как Моисей вознес змия в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому,
Дабы всякий, верующий в него, не погиб, но имел жизнь вечную.
Смысл этого «вознесения» проясняется в таких словах Иисуса:
И когда я вознесен буду от земли, всех привлеку к себе.
Сие говорил он, давая разуметь, какою смертью он умрет.
Именно взойдя на крест и взяв на себя грехи мира, Мессия стал исцелять души людей, подобно тому, как медный змей исцелял народ телесно. Следовательно, мученическая смерть Иисуса должна была происходить публично – при большом стечении народа, на глазах у всех. Это – непременный признак Мессии, довершающий его символическое сходство с медным змеем.
В то же время, среди обладавших властью противников Иисуса существовали две партии, по-разному предлагавшие расправиться с ним. Если одни хотели осудить его на собрании Синедриона и предать казни легально, то другие предпочли бы убить его тайно – «не на глазах у народа», боясь мятежа и бунта его последователей и приверженцев:
…И положили в совете взять Иисуса хитростью и убить;
Но говорили: только не в праздник, чтобы не сделалось возмущения в народе.
Этот же замысел религиозных властей Лука описывает так:
…И искали первосвященники и книжники как бы погубить его, потому что боялись народа.
По всей видимости, этот план «взять хитростью», «погубить», «но только не в праздник» сложился у тех же ненавистников Иисуса, которые и ранее пытались побить его камнями:
Тогда взяли каменья, чтобы бросить на него; но Иисус скрылся…
Именно этих своих врагов Учитель и обличал в том, что они желают убить его – неожиданно, внезапно, «теперь»:
…Ищете убить меня, потому что слово мое не вмещается в вас…
<…>
Теперь ищете убить меня, человека, сказавшего вам истину, которую слышал от Бога…
План «хитрого», тайного убийства Иисуса упоминается у Луки как раз в связи с договором Иуды Искариота с окружением Каиафы:
…И искали первосвященники и книжники как бы погубить его, потому что боялись народа.
Вошел же сатана в Иуду, прозванного Искариотом, одного из числа Двенадцати,
ebooksa