Я растерялась.
– Простите, с вами договаривался другой сотрудник. Мне он сказал про утренний визит. Я удивилась, но решила, может, вам так удобно.
– Я хотела поспать подольше, – призналась Людмила.
– Извините, пожалуйста, – смутилась я, – приду после ужина.
– Хорошо, – согласилась Будкина и захлопнула дверь.
Выйдя из подъезда, я позвонила Махонину.
– Слушаю, – сонным голосом отозвался тот. – Кто в такую рань трезвонит?
– Почему ты решил, что я должна появиться у Будкиной в восемь утра? – забыв поздороваться, спросила я. – Она безмерно удивилась, предполагала, что я загляну вечером.
– Да она просто проспала, – рассердился Николаша. – Я спросил: «Когда лучше прийти нашему человеку?» И услышал: «В восемь».
– Просто: «в восемь», – уточнила я, – без слова «утра»? Теперь понятно, почему хозяйка изумилась.
– Она продрыхла, поэтому не пустила тебя, – стоял на своем наш компьютерщик. – Если хотят вечером повидаться, говорят: двадцать ноль-ноль.
– «Двадцать часов» говорят, наверное, только полицейские, сотрудники МЧС и военные. Обычный человек скажет: в восемь, – фыркнула я.
Дверь подъезда приоткрылась, показалась женская голова.
– Девушка, – громко сказала она, – детектив…
– Потом побеседуем, – пообещала я Коле и подошла к створке.
– Извините, я некрасиво поступила, – вздохнула Людмила Павловна, – пойдемте ко мне. Вы кофе любите?
– Не очень, – честно ответила я, – предпочитаю чай.
Будкина открыла пошире дверь подъезда.
– Я люблю зеленый. Вы как к нему относитесь?
– Положительно, – ответила я. – В доме нет консьержа?