– Да, да! Именно так.
– Она исчезнет навсегда, – заявила Краузе, – была уродливая, красная рожа. Все, кто ее видел, от вас шарахались.
– Ой, – всхлипнула преподавательница немецкого.
– И нет ее! – отрезала Краузе. – Осталась просто прекрасная кожа!
– А как кушать? – дрожащим голосом прошептала Алина.
– Что? – не поняла я.
– Еду, – объяснила Алина, – вкусную. Чай пить. Конфетку съесть. Кусочек рыбки. Картошку.
Мы с Краузе переглянулись.
– Ваша рожа как-то связана с питанием? – предположила я. – У меня есть подруга, у которой рожа появляется после салата из огурцов.
– Значит, она может вернуться? – почему-то обрадовалась Алина.
– К сожалению, да, – вздохнула я. – У Светы она появляется в момент сильного волнения.
– А глаза? С ними как? Нос? И волосы, они же останутся? Только рожа исчезает? Но как мне работать и жить без лица?
– Без лица? – повторила я и растерялась. – Вы о чем?
– Что вы имеете в виду? – деловито осведомилась Краузе. – Юридическое или физлицо?
– Личико мое, то, что сейчас на голове, – ответила Алина. – Если рожа пропадает, чем я буду есть, смотреть, нюхать, слушать?
И в ту же секунду до меня дошло, о чем говорит репетитор.
– Алина! – закричала я. – Алина! Все в порядке! Рожа – это не рожа, в смысле, не лицо!
Ответа не последовало.
– В метро спустилась, наверное, в поезд села, – предположила Краузе и расхохоталась. – Она решила, что исчезнет лицо?!
– Похоже, да, – кивнула я, – наверное, она не знает о существовании болезни под названием рожа.