Фрайни, заботливо растирая ногу, подумала о том, что раз уж лагерный лошадиный доктор был так занят, можно было бы откомандировать сюда кого-нибудь из наездниц. Внезапно она задумалась о том, что чувствует Дот, прислуживая ей, Фрайни. Как хозяйка и наниматель обслуживающего персонала Фрайни принимала услуги как само собой разумеющееся, так же, как сейчас эта гимнастка. Напряженные мышцы расслабились под рукой Фрайни, и она поднялась на ноги. Мисс Биван пошевелила пальцами ног.
– Спасибо, – беззаботно бросила она. Затем поставила ноги на землю и встала. – Да, нормально. Она что, новенькая? – спросила она, глядя на Дульчи. – Нужно дать ей костюм для тренировок. Дам ей один из моих. Мама как раз сшила мне три новых. Когда падаешь с лошади, ни одна одежка не выдержит. А уж если у тебя нет запаса…
У Фрайни все внутри закипело. Одежда из вторых рук, обноски, это все уже было пережито в детстве, и выносить все это опять – нелегко. Она терпеть не могла носить одежду, сшитую для кого-то другого. И все же она проглотила свое унижение и приняла небесно-голубой маломерок мисс Биван. Костюм с заплатками.
– Спасибо, – прошептала Фрайни, – он очень красив.
– Ерунда, – ответила мисс Биван. Больше пришедшие ее не интересовали, и Дульчи потащила Фрайни дальше.
– Это воздушные гимнасты Биваны. Мирового уровня! Все хотят быть воздушными гимнастами.
– Неужели? – сказала Фрайни, складывая костюм. Мисс Биван права – это действительно ерунда. Фрайни почувствовала и злобу, и стыд. Ее проигнорировали. Мисс Биван даже не посмотрела на нее и ни разу к ней не обратилась. – Куда теперь?
– Здесь вокруг спальные палатки. В них еще и переодеваются.
Фрайни подняла полог. Длинный ряд кроватей выстроился вдоль одной стороны палатки. Около каждой из кроватей стояли чемоданы разных размеров. Другая сторона была занята висящими на веревках костюмами, разными вещами, среди которых оказалось еще и седло для езды на слонах.
– А это кухня. Привет, миссис Ти. Что у нас на ланч?
Согнувшаяся старуха оторвала хмурый взгляд от строя чайников. Ее волосы, влажные от пара, свисали ведьмиными космами, обрамляющими уродливое лицо.
– Не суй свой нос в мои котелки, Дульчи, – огрызнулась она. – Ланч уже закончился, и придется тебе ждать до обеда. И что это ты еще одну за собой таскаешь? Лишний рот, а кормить мне. – Она злобно посмотрела на Фрайни. – Ты здесь только мешаться будешь, девица.
На Дульчи, казалось, это никак не подействовало.
– Опять тушеное мясо? – спросила она. – Не представляю, что ты будешь делать, когда бараны перестанут умирать от старости.
Оловянную кружку миссис Ти бросила злобно и точно в цель. Дульчи пригнулась и поймала снаряд с непринужденной грацией. Потом, пожонглировав кружкой, коробкой спичек и половником, отправила их все по очереди старухе, и та с легкостью их поймала. Дульчи отправилась восвояси, прихватив Фрайни с собой.
– Она хорошая повариха, но с темпераментом своим не в ладах. Держись подальше, когда она срывается с тормозов, Ферн. Раз даже запустила резаком, и тот пролетел в сантиметре от головы старика. Тот пожаловался, что ест тушеную баранину десять дней подряд. Посоветовала ему убить лошадь, если хочет сменить меню. Хотя она замужем за клоуном, а это всегда портит характер.
– Что, за одним из Шекспиров?
– Нет, они не женаты. Евреи, они не женятся на таких, как мы. Нет, миссис Ти замужем за Томпсоном, клоуном-акробатом. Он великолепен на арене и любит свою собаку, но при этом он подлый старый негодник. Клоуны такие. Все, что есть в них хорошего, они тратят на зрителей. А для нас у них уже ничего хорошего не остается. Ну вот, а это мужская палатка. Если тебя там поймают – немедленное увольнение, и не важно, по какой причине ты там оказалась. Фаррел говорил тебе об этом? А этот фургон принадлежит мистеру Шеридану, фокуснику. Но он еще не здесь. Когда мы в городе, он не живет с простыми людьми. Подожди минутку – мне нужно кое-что передать. Подожди здесь.
Фрайни пошарила в кармане в поисках сигареты. Кажется, правил, запрещающих курить, здесь не было. Она зажгла дешевую папироску и с благодарностью затянулась. Фрайни была выбита из колеи; лишенная своих обычных преимуществ, положения, союзников, вынужденная говорить с акцентом ее детства, она теряла уверенность в себе. Казалось, никто ее не любит, а она привыкла, чтобы ее любили или, по крайней мере, замечали. Фрайни закрыла глаза.
Чья-то сильная рука схватила ее за шарф и потянула в сторону. Широко открыв глаза, она хватала ртом воздух. Рука быстро ощупала ее тело и остановилась в кармане кардигана. Не обращая внимания на упавший шарф, она вцепилась в руку и обнаружила, что держится за хобот слона. Конец был мягкий, розоватый, а на ощупь напоминал пальцы руки. Проследив взглядом контур хобота, залезшего в ее карман, она различила серую массу тела. Яркие глазки на лице в вышине моргали, глядя на нее. Уши захлопали, как паруса.
ebooksa