Он склонился, и его дыхание коснулось моих губ.
– Что «ой»? Я хочу знать. – Он лизнул кончиком языка мою нижнюю губу. – Расскажи, Нана, какие развратные мысли блуждают в твоей голове, когда ты так смотришь на меня?
Рассказать?! Как такое рассказать?!
– Мне снился сон. – О, боже! Я собралась это сделать! Я облизнула пересохшие губы и тут же была награждена быстрым поцелуем. – Там… Я стала… Я проснулась тобой, в твоей спальне, и я… Ну, то есть я долго рассматривала отражение в зеркале…
Мне понадобилось перевести дыхание. По телу от смеси волнения и возбуждения прошла волна дрожи, и затуманенные страстью зеленые глаза тоже совершенно не помогали успокоиться.
– Но ты был в джинсах, и я не успела увидеть все, а я все время об этом… Ну, то есть, я и до сна об этом думала. И чувствовала. Ты такой большой, – голос предательски сорвался на шепот.
С хриплым стоном Рома вжал меня сильнее в дверь и поцеловал. Поцеловал жадно, немного грубо, но мне бесконечно понравилось! Он дернул сорочку вниз и накрыл ладонью мою левую грудь. Его язык раз за разом проникал в мой рот. Я чувствовала, как гонимый инстинктами, Рома трется об меня таким восхитительным членом. О боже, а член можно называть восхитительным? Определенно, да! Не знаю про другие, но конкретно этот можно!
– Нана? – вкрадчивый голос сестры прозвучал, как гром среди ясного неба.
– Б****, – сказал мой грех, и как-то так умудрился одновременно и обернуться к ней, и меня собой закрыть. Мне пришлось выглянуть на Лисавету.
– Bonjour, – проговорила Вета, внимательно изучая внешность Ромы. – Нана, qui est cette magnifique créature?
Глава восьмая, торжественная
– Это восхитительное создание – Роман! – вспылила я. – Ступай на кухню немедленно!
– Vous n"êtes qu"une gosse mal élevée, – процитировала Вета Кики и, вскинув гордо подбородок, удалилась в указанном направлении.
– Переведи, – шепнул Рома, когда сестра скрылась за кухонной дверью.
– Она сказала, что я плохо воспитана. Вернее, это Кики часто повторяет.
В зеленых глазах появились эмоции, идентифицировать которые у меня не получилось. Что-то вроде злости или раздражения, кажется. Или нет. Нежность там тоже была. Вот нежность точно. И решимость. Да. Нежность и суровая решимость.
– Она, наверное, пришла, чтобы вместе ехать на торжество, а я…
– А ты во сне была мной, – заулыбался Рома. – И все проспала.