Исчезновение

Кэрис вновь попыталась закрыть дверь, но Френсис в отчаянии просунула ногу между дверью и косяком.

– Пожалуйста, не делай этого! – выкрикнула она. – Ты не можешь так поступить!

– Я его мать. А ты кто такая? Никто! Поэтому я буду поступать так, как захочу. Нам не требуется твоя помощь. И Дэви ты не нужна.

– Это неправда! Ты говоришь, что ты его мать? Но ты даже не искала его, когда он пропал! Ты даже не знала, где он бывает! Ты только и делала, что напивалась до одури, как и всегда! Он нуждается не в тебе, а во мне!

– Пожалуйста, прекрати, – крикнула Нора. – Остановитесь обе!

– О, ты считаешь себя чертовски важной, да? Думаешь, что я плохая мать, и ты всегда так думала! По-твоему, наша семья полное ничтожество. Болтаешь о нас в полиции, рассказываешь всякие небылицы… Ты не знаешь и половины того, чем я пожертвовала ради своих детей! Ты понятия об этом не имеешь! Так что убери свою чертову ногу, или я ее сломаю!

– Как брошь Вин оказалась в твоем доме, Кэрис? Ответь мне на этот вопрос! Как она к тебе попала, если Вин носила ее каждый день? – Френсис сама не ожидала, что этот вопрос сорвется с ее языка.

– Что? О чем это ты говоришь? – Глаза Кэрис заблестели, а лицо пошло багровыми пятнами.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! И каждый раз, когда я упоминаю о Вин, ты находишь причину, чтобы напуститься на меня и прогнать. Ты всегда избегаешь разговоров о ней!

– А тебе никогда не приходило в голову, что я прогоняю тебя потому, что ты мне не нравишься? Потому что мне не нравится, что ты все время здесь торчишь и следишь за мной? Из-за того, что ты столько горя причиняешь моей маме своими чертовыми разговорами о прошлом и всякий раз доводишь ее до сердечного приступа? Ну, если ты хочешь поговорить о Вин, то почему бы нам не поговорить о том, что у тебя не хватило ума рассказать кому-нибудь, где прячется этот чертов немец! О том, что ты помалкивала даже тогда, когда она исчезла! Кто знает, как долго он держал ее у себя, прежде чем убить? Если бы мы понимали, где искать, мы могли бы спасти ее!

– Вот именно… Так и есть… – Френсис никак не могла отдышаться, и мысли ее путались.

Она была потрясена этим обвинением, потому что вдруг ясно осознала его справедливость.

– Да, так и есть… – с трудом повторила она. – Но ты снова уходишь от ответа…

– Проваливай отсюда, Френсис! – крикнула Кэрис.

Она навалилась на дверь, и это заставило Френсис убрать ногу и отступить. Дверь захлопнулась, но Френсис все стояла и беспомощно смотрела на облупившуюся краску.

* * *

Френсис вернулась в «Вудлэндс», ослепленная гневом и чувством вины. Услышав голоса в саду, она замерла, потому что не хотела никому попадаться на глаза. Сержант Каммингс разговаривала с Пэм. Каммингс была в штатском. Она не пользовалась косметикой даже на работе, да в этом и не было особой необходимости. У нее была безупречная кожа, легкий румянец на щеках и выразительный ясный взгляд. Пэм показывала ей сад, прикрывая глаза от яркого солнца, пока Пес крутился вокруг них. Дорожки и ступеньки между террасами сада были покрыты мхом, повсюду проглядывали новые ростки, пробивалась трава между камнями, расцвели крокусы, появились листочки на кустах цветущей смородины, а вдоль живой изгороди показалась калужница.

– Счастливая вы, миссис Эллиот, – сказала сержант Каммингс. – У вас тут очень красиво. В начале войны мне удалось получить небольшой участок земли для огорода. Но я, конечно, не буду выращивать никаких цветочков, только капусту.

– Здесь слишком много работы для одного человека, – сказала Пэм, скрестив руки на груди. – Мне следовало бы выращивать больше овощей или купить свинью, я понимаю. Но, знаете, каждый раз, как подумаю об этом, у меня просто руки опускаются.

Они остановились возле яблони, и Пэм притянула к себе веточку. Лепестки цветков уже опали, и молодые ярко-зеленые листики пришли им на смену.

– Это дерево очень хорошо цвело, интересно, будут ли в этом году яблоки отличаться по вкусу… Глупо, конечно.