Тень Серафима

— При чем тут чертова интуиция! — озлился ювелир, незаметно хватая девушку за плечо и рывком вытаскивая из-за стола. Ну почему от нее никогда никакой помощи, только вред! Промедление может погубить их обоих. — Это другое… не доступное людям… ваша раса слишком молода, чтобы слышать голоса крови. Проклятье! Уходим отсюда, сию же секунду!

Но было, как водится, поздно.

Глава 19, в которой ведется речь о нравах и обычаях оборотней

Большая топографическая карта Бреонии безмятежно отдыхала на ровной поверхности стола, и не подозревая, что над ней вот-вот будут вершиться судьбы.

Лорд Ледума резкими движениями расправил смявшуюся бумагу, еще раз окидывая взором плоскую и уменьшенную копию страны. Карты такого рода считались секретными и не подлежали широкому распространению, во избежание утечки сведений, которые наверняка будут использованы в военных целях. Люди только и норовят, что затеять войну, теми способами, что им доступны, поэтому любую информацию следовало скрывать.

Достаточно крупный масштаб во всех подробностях позволял рассмотреть географические явления и объекты местности: рельеф, гидрографию, растительно-почвенный покров, населённые пункты, границы и коммуникации.

Однако в данный момент правителя главным образом интересовали тридцать девять городов-государств конфедерации, напоминавших узелки наброшенной на землю плетеной рыбацкой сети.

Тридцать девять человеческих полисов. Тридцать девять очагов цивилизации, с боем вырвавших у великой Пустоши своё право на жизнь.

Ледум располагался на самой границе обитаемой людьми территории, издавна выполняя функции пограничного города. Это была мощная крепость, прекрасно укрепленный аванпост, который должен был сдерживать любые посягательства извне.

Аманита же, напротив, занимала теплое местечко в самом сердце Бреонии, являясь не только историческим и культурным, но и географическим центром страны. Изначально такое расположение столицы было очень даже удобным и безопасным, суля многие выгоды. Однако в настоящий момент картинка вырисовывалась куда более неоднозначная: зона влияния Аманиты простиралась в основном на близлежащие города, приграничные же территории все без исключения были лояльны Ледуму. Таким образом, в случае войны, столица оказывается во враждебном кольце окружения, где преимущества ее положения неминуемо превратятся в недостатки.

Ах, как же изменчива политика. Этой ветреной дамочке никогда нельзя доверять.

Раскрытыми ладонями упершись в стол, лорд Эдвард мысленно разлиновал карту, радикально деля на своих и чужих. В широкой полосе, находящейся под его контролем, совершенно выбивался из общего дружного строя город Ламиум, престарелый правитель которого цеплялся за прошлое с завидным упорством маразматика.

Несколько лет назад, после долгих консультаций с финансистами и дипломатами, лорд Эдвард установил для Ламиума режим полной экономической блокады, характерный больше для военного, нежели для мирного времени. Прекращение торговли и официальное эмбарго на все виды денежных операций должны было выступить средством давления, принуждая к изменению проводимой полисом негибкой внешней политики.

Однако, несмотря на столь жесткие меры, Ламиум не желал налаживать связи с Ледумом по навязываемой модели «вассал — сюзерен», рассчитывая на поддержку полисов-союзников. В итоге промышленные и продовольственные товары переправлялись дирижаблями аж из самой Аманиты и стоили баснословно дорого, что привело к постепенному обнищанию казны и населения, которое всё сильнее начинало роптать. Тем не менее, стихийно сформировавшаяся и негласно поддержанная Ледумом оппозиция так и не сумела самостоятельно свергнуть строй изнутри, хоть и была настроена весьма решительно.

С этим вялотекущим противостоянием срочно нужно было что-то делать.

Правитель не торопился начинать разговор и только нетерпеливо постукивал кончиками пальцев по темной массивной столешнице. На груди его, поверх простого мундира без знаков различия, крест-накрест был закреплен узкий боевой лорум. Такой титульный шарф из твердой парчовой ткани имел каждый лорд-защитник Бреонии: с древних времен это был главный символ власти и обязательная принадлежность торжественных одеяний правителя. Лорум лорда Ледума, украшенный чеканными пластинами платины и прихотливо ограненными алмазами, от обилия драгоценностей был столь тяжел, что надевался только в исключительных случаях. Алмазы сверкали ярче, чем любые другие камни, угрожающе переливаясь на острых гранях холодным белым цветом.

Трое из четверых приглашенных были на месте, последний безнадежно опаздывал.

Как это дурно со стороны четвертого явиться всех позже!

Будь это кто угодно другой, лорд Эдвард давно бы уже дал выход своему раздражению, но старый волк Арх Рист, вожак самого многочисленного и влиятельного клана оборотней, был слишком давно знаком правителю, чтобы ошибаться на его счет. Проверенный союзник никогда прежде не подводил и не позволял себе такого неуважения. Значит, должно было случиться что-то действительно важное.

Лорд Ледума ждал.