Тень Серафима

Несколько часов пролетели, как один миг, прежде чем глава особой службы наконец закончил читать. Серафим преподносился классическим героем романа, этаким трагическим персонажем, каковым положено иметь точеные черты лица и гордо растворяться в закатах.

Губы канцлера невольно искривились в усмешке, а брови недоверчиво поползли вверх. Судя по накопленному по нему обширному материалу, Серафим совершил едва ли не половину всех краж драгоценностей в Бреонии за последние десять лет. Особенно же умиляла формулировка: совершил «предположительно», поскольку никаких реальных доказательств причастности сильфа к преступлениям не имелось.

Винсент неодобрительно покачал головой. Ну да, ну кто же еще, как не наш знаменитый Серафим? И специалист-то он уникальный, и боец непревзойденный, а в стрельбе и в тайном проникновении в охраняемые помещения ему вообще равных нет! Просто какой-то неуловимый фантом. При этом связан с церковниками и одновременно имеет большой авторитет среди криминальных элементов, у которых святость уж точно не в почете.

Характеристика объекта содержала более пятидесяти пунктов и была довольно противоречива. И резюме прелюбопытное: особо опасен, своеволен, но при необходимости может использоваться в интересах города.

Решительно, глава особой службы всё сильнее утверждался в желании свидеться с этим удивительным человеком с примесью крови древних обитателей Виросы.

Продолжая размышлять, канцлер достал из нагрудного кармана личный подарок правителя Ледума — алмазный секундомер. Стрелки не двигались, замерев на отметке семи минут, что не могло не радовать. Хитрый механизм обратного отсчета запускался сам собой в единственном случае: если хозяину вещицы грозила смертельная опасность. Потому-то Винсент никогда не расставался с ценным подарком, уже не единожды выручившим в сложных ситуациях.

Как только стрелки начинали ход, канцлер был предупрежден, что жить ему оставалось ровно семь минут, и мог предпринять что-то, чтобы изменить негативный сценарий. После вмешательства в естественный ход событий стрелки словно сходили с ума: они перепрыгивали деления, ускорялись или замедлялись, вращались назад, замирали и наконец останавливались. Когда же опасность была полностью устранена, стрелки вновь возвращались на свой рубеж.

Таким образом, канцлер был единственным человеком, кто мог не опасаться умереть внезапно: он знал, что будет заранее оповещен о приходе смерти.

Если же однажды Винсенту не удастся перехитрить судьбу, то стрелки зафиксируют точное время смерти, а алмазное поле запечатлеет оттиск энергетики убийцы. Конечно, для самого канцлера это будет иметь малое значение, но факт, что преступник, скорее всего, будет найден и наказан, несказанно грел душу.

Однако, некоторым сведениям из досье Серафима стоило всё же поверить. Ювелиру удалось незаметно проникнуть в закрытое заведение для элиты, «Шелковую змею», и столь же незаметно покинуть его, несмотря на то что пребывание там постороннего наделало много шума.

Несомненно, это был сильный ход, содержащий в себе угрозы. Пешка не в состоянии совершить такого — это прерогатива фигуры, сильной, возможно ключевой фигуры. Кроме того, была представлена довольно сложная комбинация, а значит, Серафим действовал не один.

Досье Стефана содержало слишком мало сведений для анализа и выводов, преступно мало. Такое положение дел само по себе рождало вопросы и закономерные подозрения, так же, как и внезапное исчезновение фигуранта. Однако Винсент не был склонен рассматривать эту версию в качестве основной. Поведение Стефана чересчур нарочито обличало его, чтобы принимать всерьез. Чрезмерно очевидно, на взгляд канцлера.

Хотя, не на это ли был расчет?

В любом случае, подобного рода досье — это просто насмешка над всеми принципами ведения сыска. Как можно пользоваться столь некачественными первоисточниками? Канцлер открыл последнюю страницу и аккуратно переписал имена недобросовестных агентов, работавших над составлением личного дела Стефана. Всех их в самом ближайшем будущем ждали необходимые поучительные беседы и проверки.

Оба ювелира, несомненно, должны были отвлечь внимание особой службы от подлинного автора покушения, волшебным образом не оставившего улик. После неудачи противник затаился, залег на дно, и не совершил решительно никаких действий, которые могли бы его обнаружить. Бессмысленно ждать от него ошибок — такой враг не выдаст себя.

Значит, теперь ход за Винсентом, и канцлер делал свою ставку на Серафима. Именно эта загадочная фигура должна привести его на вражескую сторону поля.

Однако в деле по-прежнему содержалось слишком много обстоятельств, смысл и значение которых были пока неясны. Слишком много неизвестных в уравнении. Слишком много версий для проверки. И слишком мало времени — ресурса, которого всегда не хватает.

Осторожный стук в дверь заставил канцлера удивленно поднять голову и бросить взгляд на часы. Что могло заставить подчиненных прервать его уединение, да еще и в столь ранний час? По сути, до наступления утра была еще пара часов. Но, очевидно, дело не могло подождать.

Увидев в руках помощника свиток, перевязанный алой шелковой лентой, Винсент немедленно разгадал причину небывалой срочности. Личное послание правителя Ледума! Правитель вернулся из своей инспекционной поездки.

Сломав хорошо знакомую гербовую печать с лилией, глава особой службы сосредоточенно прочел бегло начертанные рукой лорда строки, анализируя вновь поступившие данные. О, они были более чем занимательны.