Всем смертям назло

От имени партии и правительства Военный совет фронта поздравил подводников с боевыми успехами. А. А. Жданов сказал на прощание:

— Каждый транспорт врага, потопленный в Балтийском море, лишает фашистские войска, блокирующие Ленинград, свежих резервов, срывает разбойничьи планы гитлеровцев взять город штурмом. Так и передайте своим товарищам.

Воодушевленные, мы вернулись на свои корабли.

Гвардейский корабль

Лодку поставили в док. Она нуждалась в большом ремонте. В корпусе зияли пробоины от осколков бомб и пуль крупнокалиберных пулеметов, виднелись вмятины от близких взрывов. Требовалось исправить изуродованный форштевень, освободить винты от обрывков сигнальных сетей. Одним словом, работы предстояло много. И мы понимали, что справиться с ней надо как можно быстрее. Положение осажденного Ленинграда оставалось тяжелым. Гитлеровцы перебрасывали морем в Финляндию все новые войска и вооружение.

В двадцатых числах августа меня вызвал к себе командир бригады контр-адмирал А. М. Стеценко:

— В связи с решением Военного совета Ленинградского фронта командующий флотом приказал увеличить количество подводных лодок в море. Поэтому мне надо знать, сколько вам еще потребуется времени на ремонт.

Я ответил, что не меньше сорока суток, и подал ремонтную ведомость. Командир бригады внимательно ее просмотрел и вздохнул:

— Больше двадцати пяти суток никак нельзя. «Щ-303» должна выйти в числе первых лодок третьего эшелона.

Откровенно говоря, в обычных условиях этого срока никак не хватило бы. Ведь на лодке деформированы носовые торпедные аппараты, помяты волнорезы. Но приказ есть приказ, его надо выполнить во что бы то ни стало.

В тот же день я встретился с начальником завода инженер-капитаном 2 ранга Б. М. Волосатовым, рассказал ему о разговоре с командиром бригады.

— Трудно, — сказал Волосатов. — Но раз надо — сделаем.

Обещание Волосатова меня обрадовало. Всем нам было известно, что начальник завода умеет держать слово. Недаром этот энергичный, волевой человек пользовался большим уважением у рабочих и моряков.

Мы согласовали с Волосатовым конкретный план ускоренных работ, и я вернулся на корабль. Здесь еще никто не знал об изменении сроков ремонта. Люди работали по старому плану. Как они воспримут новую задачу?

Прежде всего я обратился к коммунистам — ведущей силе экипажа. Они отнеслись к изменению срока с энтузиазмом — все рвались в бой. Волю свою коммунисты выразили в лаконичной резолюции партийного собрания: «Привести корабль в полную боевую готовность досрочно. При артиллерийских обстрелах работу не прекращать! »

С большим подъемом прошло и комсомольское собрание.

Начались горячие дни. Моряки трудились, не считаясь со временем. Всеми владело одно стремление: быстрее отремонтировать корабль. Торопились, но работали аккуратно. Каждый понимал, что малейшая недоделка в базе может во время похода принести большие неприятности. Старшина 2-й статьи Макаров в третий или в четвертый раз разбирал и собирал компрессор высокого давления. Товарищи спрашивали его:

— Что это ты без конца с ним нянчишься?

— Лучше я сейчас с ним повожусь как следует, зато в море он у меня будет работать как часы.

Старались все корабельные специалисты. Самоотверженно трудились и заводские рабочие. Ремонт продвигался очень быстро и был завершен в срок.